Тесей

Быльцов Сергей

32. Змеи Ливии [138]

Подвигом гордый Персей несся по небу один, унося в заплечном серебряном мешке с золотыми кистями дивную ношу – голову с ужасными глазами и с волосами, начавшими превращаться в змей. Ласковый воздух под нежным дыханьем Зефира резвыми крыльями уже привычно, подобно Гермесу, резал герой.

Когда в Ливии знойной как раз над пустыней парил победитель, капли крови в тот миг из головы у Горгоны сквозь швы между серебряными листами мешка просочились. Восприняла их Гея-земля и змей зачала разнородных. Земли ливийские разными гадюками там стали обильны и с тех пор стали опасны для всех животных,

включая людей. Кроме гадюк встречались особенно ужасные змеи.

Лукан в «Фарсалии» рассказывает, что страшная, с поднятой вверх двойной головой амфисбена питалась трупами солдат, когда армия Катона шла через знойную Ливийскую пустыню.

Амфисбена – гигантская двухголовая змея, вторая голова которой находится на хвосте. У амфисбены было неважное зрение, но застать ее врасплох было невозможно, так как пока одна голова её спит, другая бодрствует. У неё были светящиеся, как угли красные глаза, а сама она была так горяча, что растапливала снег, по которому ползла или катилась. От амфисбены было почти невозможно убежать на ровном месте – засунув одну голову в рот другой голове, она могла катиться, как колесо повозки, запряженной быстрыми конями.

Овидий поет, что, как и другие змеи Ливии, амфисбена родилась из крови, убитой Персеем Медусы-Горгоны.

Аполлодор и Диодор говорят, что Кихрей, сын Посейдона и Саламины, дочери Асопа воцарился там после того, как убил огромную змею амфисбену, которая опустошала остров Саламин.

Так, на просторе несясь, гоним несогласием ветров, Персей и туда и сюда, дождевой наподобие тучки, мчался, с горних эфирных высот на далеко лежащие земли. Только сейчас он почувствовал себя настоящим героем, ощущая плечами как на отрубленной им голове Медусы начинают шевелиться пока еще маленькие, но быстро растущие змеи в заплечном мешке, но никакого вреда не могут ему причинить. Слыша свист ветра в крылатых подошвах Гермеса и вспоминая как ему помогала могучая зевсова дщерь, Персей с удовольствием думал:

– Видно, угодно бессмертным и Мойре, чтоб я не был без славы в грядущем.

И взор свой дерзкий Персей наводил на бескрайние моря просторы и даже вверх его устремлял – в бескрайний чистейший горний Эфир, где заоблачные блистали выси Олимпа. Так, облетев круг целиком во Вселенной, трижды он Рака клешни и Аркты холодные видел, то на Восток уносило его, то обратно на Запад. И вотна исходе дня, паря в облаках, герой в гесперийском краю опустился на землю, в бывшем Атлантовом царстве. Отдыха краткого Персей стал искать, доколе не вывел вечерняя звезда Фосфор в небо Зарю, а румяная Эос – Гелиоса огненную колесницу дневную.

Разные подвиги и труды

33. Превращение Атланта в атласскую гору [138]

Когда яркое солнце, покинув прекрасный залив, поднялось на медное небо, чтоб свет свой на тучную землю пролить начала для бессмертных богов, а потом и для людей, неминуемой смерти причастных, Персей увидел легендарную землю Атланта. Здесь всех в мире людей и богов, превзошедший громадою тела, издревле царствовал сын непокорного титана Иапета, томящегося в тартаре, Атлант, пока по поле Зевса и по хитроумному совету Гермеса не взвалил он на могучие плечи свои громадный купол великого неба.

На самом краю земли, на берегу Океана, мировой реки, которая огнедышащим Солнца коням, вконец утомленным, вод подставляет простор и за день усталые оси приемлет, понуро стоял титан-исполин, приросший ногами к земле и плечами –

к огромному небу. Рядом сад знаменитый Гесперид деревьев густая скрывала листва – она прятала плоды золотые древа, что матерь всеобщая Гея подарила внучке Гере на ее долгожданную свадьбу с братом Зевесом.

И молвил, увидев Атланта, Персей горделиво:

– Возрадуйся хозяин этого сурового дикого края! Коль можешь быть тронут ты рода величием, так знай: мой родитель – сам Зевс всемогущий! Если деяньям людей ты можешь дивиться, подивись же и нашим. Я победитель самого ужасного чудовища в мире – Медусы – Горгоны, одного взгляда которой и бессмертные боги боялись. У тебя же, титан, гостеприимства прошу я и краткого отдыха!

Даже думал Атлант с превеликим трудом, изнывая под непомерной тяжестью купола неба, но все же он вспомнил о древнем вещанье, из уст прозвучавшем парнасской Фемиды, некогда владевшей уже в древности знаменитым Дельфийским оракулом:

– Время настанет, Атлант, и ограблено золото будет дерева Геры, и часть его плодов достанется лучшему Зевсову сыну от смертной.

Тогда же, убоявшись грабителей, Атлант обнес свой сад сплошною стеною, а яблоню Геры сторожить поручил своему друг и родичу великану-дракону Ладону, и из чужих никого к своим не пускал он пределам. Атлант не ведал, что прорицание матери касалось еще не родившегося сына Алкмены от Зевса Геракла и, думая, что Фемида о Персее ему говорила, пришельцу так угрожающе заявил, с трудом непослушными шевеля губами:

– Ты с мечом и мешком путешествуешь без всякой цели? Но так поступают обычно разбойники, рыская всюду в поисках кого бы ограбить. Уходи прочь гость незваный туда, откуда явился, иль тебе не поможет подвигов слава, тобой сочиненных, ни даже сам Громовержец! Пришелец несчастный, последний раз повторяю – исчезни на своих крылатых подошвах, или с тобой я расправлюсь!

Голос древнего титана напоминал рокот мощного прибоя иль следующие друг за другом раскаты грома. Не только воздух, но и земля сотрясались от его злых угроз и свирепого гнева.

Говорят, титан – исполин отогнать героя тщится руками, но руки, окаменев по самые локти, давно приросли к небосводу. Пытался Атлант и огромной, словно скала, ногой ударить Персея, но даже ступню от земли не смог оторвать, только коленом пошевелил вправо и влево.

Персей же, к мирным уважительным словам решил добавить и строгие, но медлил, видя, что силой он намного слабее – да и кто же сравнится с великим Атлантом силою? И тут герой догадался, как наказать титана, надменно не чтящего гостеприимства законы.

– Если моей дорожишь ты столь мало приязнью, высокомерный титан, так на дар мой взгляни, даже, если не хочешь!

Вкрадчиво так изрекает Персей и, достав что-то из сумки, видом ужасное, сам отвернувшись, к титану лицо обращает Медусы – Горгоны.

Атлант лишь на миг встретился взглядом с по-прежнему живыми глазами на голове Медусы-Горгоны. Та не узнала собрата родного титана, да если б и узнала, то изменить все равно ничего не смогла бы – все давно предрешено было непререкаемой Мойрой Лахесис. Волю Мойр непреложных во всей Ойкумене одна зеленоглазая Тюхе нарушить могла и то в виде редкого исключения. Старая Ткачиха давно поджидала здесь Персея с головой ужасной Медусы, чтобы сделать из Атланта полностью каменную подпорку для вечного неба, ибо силы бессмертного титана – исполина были давно уже на исходе, и он в любой момент мог упасть, и тогда небесный купол задавил бы все живое на многострадальной земле.