Тесный путь. Рассказы для души
Шрифт:
— На какой такой исповеди?
— Где в грехах каются...
— В грехах?! У меня нет никаких грехов!
Девушка с голубыми волосами
Паломница рассказывает:
Дело было в нашем храме. Скромно одетая девушка подходит к священнику после службы.
— Батюшка, я вот хочу свою подругу к нам в храм привести...
— Бог благословит, приводи.
— Да она, батюшка...
— Что такое?
— Да она... Совсем никакая... И выглядит...
— Ну, как она выглядит?
— Да одежда и причёска—совсем для
— Ничего... К нам тут вообще ходила девушка с голубыми волосами и кольцом в носу...
— Батюшка, это я была... год назад...
Вы знаете, что такое благодать?
В Оптину приехал старец, отец Илий. Батюшку окружает толпа, все стараются что-то спросить, получить благословение. Вниманием старца завладевает одна паломница:
— Батюшка, вы знаете, в нашем городе один храм— такой благодатный! А другой —не очень... Есть ещё один —там благодати совсем нет!
Старец печально:
— А вы знаете, что такое благодать?
Вот это любовь!
Игумен Н. рассказывает про своего духовного отца, старца Иоанна Крестьянкина:
— Как-то ждал я очереди к батюшке. Вот очередь уже скоро подойдёт, осталась передо мной одна бабушка. Задаёт она старцу вопрос. Он ей отвечает. Бабушка снова спрашивает то же самое, и старец ей опять то же самое отвечает. Бабушка спрашивает снова, другими словами, но тот же вопрос. И отец Иоанн Крестьянкин спокойно и терпеливо другими словами повторяет ей тот же ответ. Я уже закипаю и думаю: «Всё уже и так понятно, ну ведь ответил тебе старец, ну что же ты его так мучаешь-то, вредная же ты бабулька!» А старец терпеливо продолжает ей объяснять полчаса одно и то же.
И отец Н. заканчивает свой рассказ неожиданно:
— Вот это любовь! Вот это терпение!
Обычный день обычного Оптинского отца
Отец Н. встал, как обычно, в пять утра. Полунощница, ранняя литургия, с девяти утра и до половины первого принимал исповедь. Люди шли нескончаемой вереницей: некоторые только исповедались, другие, их было больше, после исповеди задавали вопросы, просили совета, жаловались на скорби и болезни, просили молитв. Вникал, отвечал, советовал, молился за каждого, читал разрешительную молитву. К половине первого почувствовал полное изнеможение. После трапезы стало полегче, зашёл в келью, но уже через полчаса отправился чинить колодец на святом источнике, затем на монастырскую стройку. Потом служил на всенощной, помазывал, в конце службы вышел с другими отцами на исповедь. Последние исповедники были в половине первого ночи: в выходные приезжает очень много паломников.
В час ночи пришёл в келью, помолился. Упал на доски кровати. Что-то крутилось в голове. Что? А, вспомнил! Сегодня у него —день рождения. Пятьдесят лет. Ну что ж... «Многая лета» ему спели на день ангела,
Отец Н. уснул мгновенно и улыбался во сне: ему снилось детство, мама и праздничный пирог.
Бестолковые послушницы
Мать Е. уже много лет трудилась на одном ответственном послушании. В помощь ей постоянно присылали паломниц. Только паломницы попадались совершенно бестолковые. Всё что-то путали, либо спешили и портили работу, либо слишком возились и не успевали. Мать Е. шла к старшей и просила:
— Помощница у меня очень бестолковая. Пожалуйста, пошлите другую, посмышлёней да порасторопней.
Старшая меняла помощницу, но новая каждый раз оказывалась хуже предыдущей, и так дело дошло до того, что матери Е. приходилось одной выполнять всю работу, потому что последняя помощница больше портила дело, чем помогала.
В отчаянии мать Е. отправилась к духовнику жаловаться на бестолковых паломниц. На жалобу духовник ответил:
— Так и будет у тебя, пока станешь их менять. Терпи ту, которую прислали.
Мать Е. стала терпеть, и скоро дело чудесным образом поправилось: с работой
паломницы стали справляться.
Наконец-то помолюсь!
Две инокини из женского монастыря рассказывают:
— Пришли мы в монастырь, все неопытные, новоначальные. И наставницы наши такие же — преемственность монашеская утеряна, стариц, да и просто опытных монахинь днём с огнём не сыщешь... Кто как горазд, тот так и подвизается... Одна трудница всё время жаловалась:
— Помолиться некогда: всё время на послушании! Да и негде: в келье по несколько человек живём!
— А на службе?
— Да на службе, среди людей — какая молитва?!
Стала она одна ночью ходить в храм. А другая трудница была зациклена на колдовстве и порче и всё выискивала вокруг колдунов. Вот она и стала духовнику жаловаться:
— Батюшка, я проследила за сестрой ночью, в окно храма видела, как она посреди церкви руками машет и завывает—ну точно колдует! Колдунья, она, батюшка, точно колдунья!
Духовник очень удивился и остался после вечерней службы в алтаре. Стемнело, слышит пришла трудница. Духовник тихонько выглядывает и видит, как она встаёт на колени и радостно, на весь храм восклицает:
— Наконец-то помолюсь от души, Господи!
И начинает громко молиться, при каждом слове воодушевлённо и высоко взмахивая руками:
— Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас: батюшку дорогого, всех сестёр и меня, грешную!
Откровение помыслов
Инокиня, приехавшая в Оптину в паломническую поездку, поделилась, как лет пятнадцать назад, когда их монастырь только начал своё существование, настоятельница решила ввести традиционное монашеское делание — откровение помыслов. Но сёстры, не привыкшие к такому деланию, вместо откровения помыслов стали впадать в грех осуждения, наушничества, сплетен. Появился соблазн с помощью этих самых откровений снискать себе льготы или, наоборот, восстановить матушку против тех, кто не нравится. Сёстры стали называть это откровение помыслов— откровением домыслов.