Тест на измену
Шрифт:
Не знаю, сколько проходит времени. Меня приводит в чувство щелкнувший замок. Дверь приоткрывается, являя моему взору Арину в полумраке комнаты. Она стоит бледная как простыня, обхватив себя за плечи. Я медленно прохожу в спальню, не сводя с Арины глаз. Когда дверь за мной закрывается, она выкрикивает истерично:
— Зачем ты пришел? Убирайся!
— Я пришел к тебе.
Арина еле стоит на ногах. Я и сам такой же. Не спал ни минуты, не съел ни крошки, не выпил ни глотка воды. Каким-то образом организм ещё продолжает жизнедеятельность, сердце зачем-то качает кровь.
—
Она громко всхлипывает, сгибается пополам и закрывает лицо ладонями. Срывается на истошный обреченный плач. Я подхожу к Арине и поднимаю ее за плечи. Она принимается колотить меня кулаками в грудь, громко рыдая. Я даю Арине выплеснуть скопившуюся боль, потому что знаю, как тяжело держать ее в себе. Когда силы покидают Арину и она обмякает в моих руках, я крепко прижимаю ее к себе.
— Зачем ты пришел? — Спрашивает едва слышно.
— Я пришел к тебе.
— Зачем?
— Чтобы быть рядом. Позволишь мне?
Она молчит, уткнувшись в мою шею и продолжая тихо лить слезы. А я все так же крепко ее обнимаю, питаясь теплом.
— Я не нужна тебе. Ты же сам говорил. Ты потом уйдёшь.
— Нужна как воздух. И никогда не уйду. Ты только позволь мне остаться.
Арина всхлипывает. Я отрываю ее голову от груди и целую в губы. Они соленые из-за слез. Я продолжаю сминать их, стараясь через поцелуй выразить, как сильно люблю. Арина сначала не двигается, а потом начинает отвечать. Сначала вяло, затем чуть живее. Аккуратно обвивает меня за спину, я прижимаю ее к себе еще крепче.
— Ты же ненавидишь меня, — шепчет, прервав поцелуй.
— Я люблю тебя.
— Ты же не хочешь со мной быть.
— Хочу. Ты нужна мне.
— Паша… — тихо всхлипывает. — Я не знаю, как жить дальше…
— Я тоже. Но давай попробуем это вместе? У нас ещё остались мы.
— Зачем я тебе? Я же причинила тебе такую боль.
— Она ничто по сравнению с этой болью.
Я подхватываю Арину на руки и несу на кровать. Укладываю на постель и ложусь рядом, прижав к себе. Мы молчим. Просто молчим, лёжа в обнимку, как делали это раньше. Понимаем друг друга без слов.
Арина знает, что я не уйду. А я знаю, что она позволила мне остаться.
Эпилог
Ключ в двери поворачивается, когда я выключаю утку в духовке. Я снимаю передник и тороплюсь в прихожую встретить Пашу.
— Привет! — тону в его объятиях и отвечаю на поцелуй.
Трогаю холодное лицо, короткие волосы с хлопьями снегами.
— Не замёрз? — обеспокоенно спрашиваю.
— Немного. А чем так вкусно пахнет?
— Я запекла утку с апельсинами и сварила глинтвейн. Еще сделала несколько салатов. Скоро надо садиться за стол. Проходи быстрее.
Пока Паша раздевается в прихожей, возвращаюсь на кухню. Уже восемь часов, пора бы и за стол. Паша как истинный трудоголик поехал в «Стройкапитал» даже 31 декабря.
— Как все вкусно выглядит, — обнимает меня со спины и разглядывает блюда на столе. Нежно целует
Я блаженно улыбаюсь, откидываясь затылком на Пашино плечо. С щеки он спускается губами к шее. Ласкает горячими поцелуями, даря тепло.
— Я соскучился по тебе за день.
— И я по тебе. Давай ужинать? А то остынет. Ты, наверное, голодный?
— Как волк.
Переносим блюда в гостиную. Мы отмечаем праздник вдвоём. Не хотим никаких друзей и родственников. Они нам мешают. Каждую свободную минуту мы с Пашей стремимся провести вместе. Обожаем просто валяться на диване, разговаривать обо всем на свете и смеяться. Потом занимаемся любовью. Долго и не по одному разу.
Нам так хорошо вдвоём. Не нужны ни телефон, ни компьютер, ни телевизор. А какие-то посторонние люди — пускай это даже ближайшие родственники — тем более не нужны. Мы почти не ездим в гости и никого не приглашаем к нам. Достаточно того, что работаем в будние дни. А Паша иногда и в выходные ездит в «Стройкапитал». Мне бы хотелось, чтобы он работал поменьше, но это невозможно, учитывая какую большую компанию возглавляет.
Пробка от шампанского хлопает, и Паша пополняет нам бокалы.
— Это был хороший год. Пускай следующий будет еще лучше, — произносит тост.
Мы чокаемся и делаем по глотку игристого напитка.
— Люблю тебя, — тянусь к Паше и обнимаю его.
— И я тебя люблю.
Паша перетаскивает меня со стула к себе на колени. Я прижимаюсь к нему так сильно, как могу. Вот и пролетел наш год вместе. Даже чуть больше. Год и месяц примерно. Нам было очень тяжело первое время из-за несчастья, которое случилось, но мы справились ради друг друга. Я старалась держаться и не расклеиваться ради Паши, а он старался держаться и не расклеиваться ради меня. У нас получилось. Вместе мы смогли справиться с этим испытанием.
Ну и еще нам помогла одна Пашина знакомая психиатр.
После первых двух выкидышей я не обращалась за психологической помощью. А зря. Психиатр здорово со мной поработала. Теперь я спокойно смотрю на улице на беременных и маленьких детей. Я не завидую им и меня не бросает в слезы. Да, у них есть ребенок, а у меня нет. Ну и что? Если у меня нет ребенка сейчас, это не значит, что у меня его не будет никогда. Мы с Пашей никуда не торопимся, у нас впереди целая жизнь. Возможно, однажды мы попробуем снова. Но пока хотим пожить для себя.
Бой курантов и фейерверк мы встречаем в постели. Жадно целуем друг друга и нетерпеливо снимаем одежду. Я же говорю, у нас с Пашей свой собственный мир, один на двоих. Что происходит за окном, нам неинтересно.
Я сонная нежусь в объятиях Паши, когда он говорит на ухо:
— Мы так увлеклись друг другом, что забыли про подарки.
— Давай утром? — прошу, еще удобнее устраиваясь на его груди.
— Я свой сейчас подарю.
Паша аккуратно перекладывает меня с себя на подушку и поворачивается к прикроватной тумбе. Недовольно хмурюсь. Какая в этом срочность? Я так удобно лежала. Продолжаю дремать, когда Паша берет мою ладонь, а в следующую секунду по пальцу скользит что-то холодное. Удивленно распахиваю глаза и вижу…