Тест на отцовство
Шрифт:
Дыхание перехватило, сердце забилось отбойным молотком где-то под горлом.
– Пожалуйста.
– Кирилл.
Он выдохнул, притянул меня к себе и мягко поцеловал.
Это было настолько же неожиданно, как и долгожданно.
Путаясь в своих чувствах, ответила.
Глава 21
Я лежала на постели и смотрела в потолок. Мне то хотелось улыбаться,
Не скрою, мне было страшно. Чертовски страшно. Но больше всего не из-за того, что произошло в кинотеатре, а из-за чувств, которые пробудились в моем сердце. Я никак не могла понять, когда умудрилась по уши влюбиться в этого иногда сердитого брутального гонщика. Иногда сердитого и жесткого, а иногда такого нежного и ласкового…
Так, Лена, соберись!
Выдыхай.
Собраться не получилось. Едва я прикрывала глаза, как в сознание проникали фантазии. И они не всегда заканчивались на мягком поцелуе.
После кинотеатра, когда мы добрались до машины, Кирилл безостановочно что-то рассказывал и расспрашивал. Видимо, пытался как-то смазать ту неловкость, что возникла между нами после поцелуя. Отвечала я невнятно, иногда невпопад – все думала, что же будет дальше. Когда из-за углов повыскакивают операторы с камерами и сообщат, что все произошедшее с начала моего исключения из вуза, простой розыгрыш. Кто он и кто я…
Воды. Надо срочно попить воды.
В доме стояла тишина: дети уже спали, да и Кирилл, скорее всего, тоже.
Тихонько, как шпион со стажем, я прокралась к двери на кухню. Постоянно озиралась, вышагивала буквально на цыпочках. Но стоило мне сделать шаг внутрь, поняла – провалилась. Кирилл не спал, а вполне себе спокойненько сидел за барной стойкой и попивал молоко с печеньем, почитывал какую-то книгу в черной обложке.
– Вы не спите? – испуганно пискнула я.
– Лена? – удивился Кирилл Евгеньевич. – Я думал, что ты спишь уже. Мы же договорились на ты, разве нет?
Он улыбнулся и соскочил со стула, сердце испуганно дернулось. Еще один шаг ко мне, и оно уже совершает кульбит. Мне не оставалось ничего, кроме как вжаться в стенку и завороженно наблюдать за его плавной походкой хищника. Когда до его приближения осталось буквально пару шагов, я не выдержала и зажмурилась.
– Лен, что такая? – тихо и вкрадчиво спросил он.
– Я боюсь, – выпалила прежде, чем успела обдумать.
– Меня? – усмехнулся мужчина. И уже более сухо добавил: – Я тебе неприятен?
– Нет! – от удивления даже открыла глаза. – Просто… Просто я няня, а вы начальник.
–
– Это неправильно?… – хотела сказать утвердительно, но вместо этого вышел вопрос.
– А что тогда правильно? – еще один шаг ко мне, и я почувствовала дыхание Кирилла. Сердце забилось сильнее: то ли от желания прекратить эту странную пытку, то ли в жажде продолжения.
– Я… – выдохнула, – я не знаю.
Глянула Кириллу в глаза, и так увлеклась, что пропустила момент, где его губы оказались в непозволительной близости от моих. Непозволительной…
Сама не заметила, как вальяжно положила свои руки к нему на грудь. Его же по-хозяйски блуждали по моей талии и спине. Я еще сильнее подалась вперед, но уже через мгновение в голову острой иглой впилось осознание: “Нет, это точно неправильно. Так не должно быть”.
– Кирилл, я… – отстранилась, стараясь не смотреть в глаза. – Мне надо идти спать.
Выпутавшись из объятий, я стремительно покинула кухню.
И по пути набатом била лишь одна мысль: “Мне надо уволиться”.
Не знаю, к счастью или к несчастью, но Кирилл за мной не пошел. Видимо, посчитал, что эту истерику я должна пережить самостоятельно. Пыталась заснуть, но не вышло: внутри бушевала буря эмоций, а в центре разместилась чаша весов. С одной стороны аргументы “за” то, чтобы я осталась работать на Кузнецова, с другой – “против”. Именно эта сторона и перевешивала.
Что будет с детьми, если вдруг мы с Кириллом и правда завяжем отношения? Как они на это отреагируют? И, что важнее, чем для них обернется наш возможный разрыв? Они и так в непростой ситуации, а тут еще и подобный пинок под дых с моей стороны. Нет, так я поступить не могла. Ни в коем случае. Дети важнее всего. Важнее собственных чувств и эмоций – ведь они основаны на банальной химии. А Марк и Софи живые люди, им к своим пяти годам уже пришлось немало пройти. Любой опрометчивый поступок взрослого откладывается на психике ребенка.
А Кирилл… Вряд ли для него все это серьезно. Я простая няня, он – известный в прошлом гонщик. Скорее всего, решил совместить приятное с полезным. Где полезное – то, что я постоянно рядом с ним и его детьми. А приятное – отсутствие необходимости куда-то ехать, чтобы получить женскую ласку. Нет… Так не пойдет.
Я вскочила с кровати и юлой заносилась по комнате. Хотелось что-то предпринять, что-то сделать. Я начала собирать вещи в чемодан. Грудь сдавило, по щекам текли слезы. Одна часть меня приговаривала: “Да, так и надо, ты все делаешь правильно. Лучше уйти сейчас, пока еще никто не успел прикипеть к тебе так сильно, чтобы это стало слишком болезненно”. Но вторая… Вторая вопила: “Остановись, дура! Ты ведь любишь этих детей! Тебе симпатичен Кирилл. Будь как будет, отдайся хоть раз в жизни своим собственным желаниям”.