Тэтчер и тэтчеризм

Перегудов С. П.

Если попытаться подвести какой-то общий итог действий Тэтчер по "освоению" государственного механизма, то напрашиваются два вывода. Первый, наиболее очевидный, заключается в том, что она не только смело, но и умело использовала огромные возможности своего поста премьер-министра для завоевания и утверждения командных позиций во всех трех институтах политической власти - парламенте, кабинете и постоянном госаппарате. Это позволило ей обрести репутацию сильного и авторитетного руководителя страны и, что еще более существенно, достаточно последовательно, хотя и не без отклонений, начать осуществление стратегии, выработанной в годы пребывания в оппозиции.

Другой, менее бесспорный с точки зрения многих ее критиков, вывод состоит в том, что процесс вхождения во власть был использован ею в целях рационализации и совершенствования

государственного управления, особенно на уровне постоянного госаппарата. На решение этой задачи были направлены и меры по ликвидации или автономизации перегружавших его звеньев, и внедрение рекомендованных Рейнером и его командой управленческих методов, оправдавших себя в мире большого бизнеса и больших корпораций. В этой связи нельзя не отметить и того факта, что, вмешиваясь в процесс обновления кадров, Тэтчер руководствовалась не только тем, являются ли ее выдвиженцы на ответственные посты преданными тэтчеристами, но и тем, насколько они профессионально подготовлены. Причем согласно некоторым наблюдателям главным критерием для нее являлся именно этот последний. Заслуживает упоминания и то, что сам стиль нового премьера, ее вмешательство в деятельность основных центров выработки и принятия политических решений способствовал если не ломке, то по крайней мере нарушению той бюрократической рутины, которая была характерна для привыкшего двигаться по накатанной колее аппарату. Как писал осенью 1981 г. "Экономист", "вмешательство премьер-министра в обычные каналы Уайтхолла может казаться грубым, но она вернула эти каналы к жизни" [222] .

222

Economist. 1981. Oct. 10. P. 22.

Серьезный отпечаток наложили Тэтчер и ее сподвижники и на деятельность парламента. Поставив в центр дебатов в нем вопрос о путях выхода страны из казавшейся многим тупиковой ситуации, они перенесли на парламентский уровень тот "большой спор", который начали в оппозиции и кульминационным пунктом которого была избирательная кампания 1979 г. Оборонительные позиции, которые заняла в этом состязании лейбористская оппозиция и ее лидеры, вынудила их начать процесс переосмысления принятых после поражения на выборах леворадикальных, основанных на идеологических догмах подходов, а это в свою очередь приводило к далеко идущей переориентации всего общественно-политического развития страны.

Главным итогом предпринятых Тэтчер мер в механизме политической власти явилось не только усиление ее собственных позиций в этом механизме, но и повышение способности госаппарата вырабатывать и принимать неординарные политические решения, нацеленные на переориентацию общественно-политического развития страны в направлении нового консерватизма.

Однако произошло это далеко на сразу, и в течение довольно длительного времени новой власти и ее главе пришлось действовать в обстоятельствах, требовавших от их не просто выдержки и самообладания, но также немалой гибкости и умения идти на компромиссы, не теряя при этом лица.

2. Испытание на прочность

Положение, в котором находилась страна и в момент выборов, и сразу после них, было таково, что новое правительство практически не имело времени на "раскачку". Британия пребывала в тисках глубокого экономического спада, снижалось промышленное производство, росла безработица. Возникала масса внешнеполитических проблем, нужно было принимать множество ответственных и срочных решений. Неудивительно, что обычные после столь внушительных побед на выборах "сто дней", в течение которых вновь избранный премьер или президент и его ближайшее окружение позволяют себе расслабиться и насладиться ощущением одержанной победы, пришлось ужать до минимума, если не забыть о них вообще. "Медовый месяц" Тэтчер оказался, как писала в те дни пресса, удивительно коротким, ибо уже через три-четыре недели кредит доверия, полученный на выборах, стал неожиданно быстро утрачиваться [223] .

223

Mornine Stat. 1979. Julv 2.

"Беспокоющим" фактором номер один по-прежнему оставалась

инфляция, которая не поддавалась быстрому лечению и вызывала все более серьезные нарекания со стороны избирателя. Продолжала быстро расти безработица, особенно среди молодежи. Полученная в наследство армия безработных, составившая во II квартале 1979 г. 1,24 млн. человек, вскоре увеличилась до 1,5 млн., а в 1980 г. уже превысила двухмиллионную отметку. В конце же 1981 г. число безработных составило 2,8 млн., превысив 10% рабочей силы. Среди молодых людей 18-25 лет это доля достигла 40%.

Помимо молодежи в наиболее тяжелом положении оказывались работники старых, традиционных отраслей промышленности, не выдержавших обострившейся международной конкуренции и требовавших либо полной реконструкции, либо решительного свертывания. В течение 1979-1982 гг. промышленное производство в стране снизилось на 17%.

Все сильнее давала о себе знать проблема "оздоровления внутренних городских территорий". Еще в недавнем прошлом это были относительно благополучные рабочие районы, однако после переселения в 50-60-х годах значительной части квалифицированных рабочих в пригороды и заполнения освободившихся домов и кварталов семьями иммигрантов и люмпенами, они стали утрачивать свойственный им первоначальный облик и превращаться в трущобные или полутрущобные анклавы. Доля проживающих "нормальных" рабочих семей быстро сокращалась, и в них стало складываться "новое большинство", состоящее из безработных и полубезработных, иммигрантов, живущих на скудные государственные пособия пенсионеров, матерей-одиночек, лиц без особых занятий, неприкаянной молодежи. Кризис 70-х и начала 80-х годов резко ускорил процессы люмпенизации этих районов, многие из которых стали обретать недобрую славу рассадников попрашайничества, вымогательства и преступности.

Казалось бы, первой заботой правительства в сложившейся ситуации должно было быть принятие неотложных мер по смягчению кризиса, помощи попавшим в тяжелое положение фирмам, социальной защите малоимущих. Собственно, именно так и поступали предшествующие правительства, стремившиеся свести к минимуму последствия спада, максимально облегчить выход из него. Однако как раз такой способ реагирования, основанный на кейнсианских подходах к политике консенсуса, и был подвергнут жесточайшей критике Тэтчер, Джозефом и их единомышленниками в годы пребывания в оппозиции. Согласно взятым ими на вооружение доктринам наилучшим лекарством должны были стать свободный рынок и свободная конкуренция, а также ограничение государственного расхода, призванное вновь сделать деньги дорогими и вернуть им роль "элексира", взбадривающего весь рыночный механизм.

Разрабатывая эти подходы, Тэтчер и тэтчеристы, скорее всего, предполагали, что применять их на практике придется в более или менее нормальных условиях, когда неизбежные негативные последствия не окажутся чересчур тяжелыми и не затронут столь значительную часть наемной рабочей силы и предпринимательства. Однако в условиях "жесткого мирового спада" [224] , с собой силой ударившего по слабозащи-щенной британской экономике, применение этого курса было чревато издержками, которые вполне могли оказаться чрезмерными даже для не избалованных экономическим чудом англичан.

224

Middiemas К. Power, Competition and the State. L., 1991. Vol. 3. P. 115.

И тем не менее ни сама Тэтчэр, ни ее ближайшее окружение даже в мыслях не допускали возможности отказа, пусть временного, от разработанной ими стратегии.

Среди ряда британских "тэтчероведов", особенно придерживающихся центристской ориентации, стало едва ли не общим методом утверждение о том, что первые годы пребывания Тэтчэр у власти не ознаменовались ничем таким, что позволяло бы говорить о проведении в этот период последовательной стратегической линии, нацеленной на реализацию приоритетов нового консерватизма [225] .

225

См.: Riddell P. The Thatcher Government. Oxford, 1983; Idem. The Thathcher Decade. Oxford, 1989; Middiemas K. Op. cit.; Joung H. Op. cit