Тэтчер: неизвестная Мэгги
Шрифт:
– Она полностью соответствует стереотипу отличницы среднего образования, – замечает один из сотрудников министерства. – Ее подход к обучению прекрасно годится для сдачи экзаменов. Маргарет может прочитать и запомнить все на свете, раскладывая поступающую информацию по ячейкам своей безграничной памяти. Но при этом она полностью лишена такой важной составляющей, как воображение. Ее ум совершенно не оригинален. [382]
Несмотря на столь серьезный недостаток, Тэтчер была министром образования почти четыре года. Для сравнения: лишь трое англичан в XX веке возглавляли это министерство дольше нее.
382
Phillips M.The Divided House. P. 33.
Да,
– Мэгги может быть фанатичной, и нам это несказанно нравится! – восклицал один из ее ближайших помощников. [383]
В целом у Маргарет сложатся непростые отношения с этим ведомством. В бытность свою премьером она назовет министерство образования и науки «ужасным». [384]
383
Campbell J.Op. cit. P. 213.
384
Из беседы Тэтчер с Кейтом Джозефом при назначении его на аналогичную должность в 1980-е годы ( Baker K.The Turbulent Years: My Life in Politics. P. 161).
Сурово, но у Маргарет были свои причины для столь резкой оценки. Во-первых, уже в который раз в своей жизни, Тэтчер вновь оказалась во враждебной среде.
– Для меня сразу стало понятно, что я нахожусь не среди друзей, – признается она спустя годы. [385]
Учителя относились к ней с недоверием, подчиненные – с опаской. Так, спустя годы сэр Уильям Пайл вспоминал Тэтчер как «недалекую, излишне эмоциональную и вызывающую неприязнь женщину». [386] И это притом, что в истории их взаимоотношений были только две серьезные ссоры.
385
Thatcher M.Op. cit. P. 166.
386
Campbell J.Op. cit. P. 216.
Первая из них произошла после того, как один из учителей был уволен за публикацию стихотворений своих учеников. Оказавшись на улице, преподаватель подал апелляцию и был восстановлен в должности.
Неожиданно в дело вмешалась миссис Тэтчер, собиравшаяся пересмотреть решение суда и наказать проказника. Вместе с ней вмешался и Пайл, попытавшийся остановить министра. Сэр Уильям объяснил Маргарет, что, во-первых, у нее нет соответствующих полномочий, а во-вторых, она может испортить репутацию не только себе, но и всему министерству.
Тэтчер восприняла данные советы как саботаж. Должно будет пройти время, прежде чем, разобравшись в ситуации, она осознает собственное бессилие и отступит. Пайла же будет ждать потрясающая фраза.
– Очень хорошо! Но я вспомню об этом в своих мемуарах [387] , – бросит ему в лицо разгневанный министр. [388]
Как и следовало ожидать, никакой мести в мемуарах не последовало. Упоминая о своем заместителе, Тэтчер ограничилась несколькими фразами, опустив досадные инциденты.
387
Трудно сказать, насколько эффективна была подобная апелляция к собственным мемуарам, но Тэтчер была не первой в подобной ситуации. Еще за 40 лет до нее таким же методом воспользовался кумир всей ее жизни Уинстон Черчилль. Сцепившись однажды с премьер-министром Стэнли Болдуином по какому-то вопросу, он поверг
– История докажет, что вы глубоко ошибаетесь в сложившейся ситуации!
– И почему вы так в этом уверены? – не выдержав, спросил Болдуин.
– Я знаю, потому что именно я буду тем человеком, кто напишет Историю!!!
(Reynolds D.In Command of History. Churchill Fighting and Writing the Second World War. P. 37—38.)
388
Campbell J.Op. cit. P. 216.
Вторая ссора произошла, когда один из служащих предпринял неудачные действия, отрицательно сказавшиеся на ситуации в ее избирательном округе. Тэтчер потребовала увольнения этого сотрудника, в то время как Пайл вновь настаивал на том, чтобы она не вмешивалась.
Маргарет ничего не оставалось, как снова проглотить горькую пилюлю обиды и гнева. Но когда представится возможность, она потребует от Хита уволить Уильяма.
– Очень трудно иметь постоянного заместителя, на которого не можешь полностью положиться! – негодовала «железная леди». [389]
389
Young H.Op. cit. P. 72.
И в третий раз Тэтчер оказалась бессильна. Так уж сложилось в Великобритании, что постоянный заместитель министра потому и является постоянным, что ни один министр не вправе освободить его от занимаемой должности.
В отличие от Пайла, который впоследствии смог найти подход к своему боссу, другим подчиненным Мэгги приходилось гораздо труднее. Например, главный эксперт по школам Билл Эллиот надолго запомнит назидательный возглас министра, не раз раздававшийся по тому или иному поводу:
– Мистер Эллиот, вы не правы!
Однажды в минуту редкой для себя откровенности Тэтчер скажет ему:
– Все школы Лондона совершенно некомпетентны и слабы! – И, увидев его удивленную реакцию, тут же добавит: – И в первую очередь в этом виноваты именно вы!
Для большинства сотрудников она была сродни монстру.
– Тэтчер – убийца, она убивает идеи, репутации и представление о людях в собственной голове, – признается один из очевидцев. – Если вы вступите с ней в спор по какому-либо поводу, вам придется навсегда забыть о повышении. Она формирует мнение о людях за считаные секунды и больше никогда не меняет своего отношения к ним. Порой я думал, что она сделана изо льда, в ней нет ни грамма человеческой теплоты. [390]
390
Phillips M.Op. cit. P. 20.
Тэтчер и в самом деле была очень требовательным и дотошным руководителем. Например, согласно разделу 13 Закона об образовании (1944 год) каждая схема реформирования, предложенная на местах, должна была получать личное одобрение министра. Тэтчер никогда не пренебрегала данной обязанностью. Делала это кропотливо и въедливо, стараясь найти малейший предлог, чтобы отклонить предложенные варианты. Несмотря на такую предвзятость, за весь период работы в министерстве Тэтчер будет рассмотрено 3600 схем реформирования, из которых она отвергнет всего 325. [391]
391
Thatcher M.Op. cit. P. 171.
Однако не эта щепетильность и сложные отношения с подчиненными сделали ее одной из самых непопулярных женщин в Великобритании и едва не стоили ей карьеры.
Тэтчер возглавила министерство в один из сложнейших исторических периодов. Послевоенное поколение «беби-бумеров», характеризующееся высокой рождаемостью, привело к резкому увеличению числа учащихся, реформированию системы элитарных частных школ и, как результат, увеличению расходов на образовательную деятельность. В 1970 году Великобритания впервые начала тратить на образование больше, чем на оборону.