Тетраграмматон микрорая
Шрифт:
— И что? — нахмурилась «официантка».
— Ничего, разве вот несколько страниц текста. Я постарался изложить свои идеи как можно проще. Возьмите, — он протянул гостям папки, — прочитаете на досуге.
Он встал из-за стола и снял с вешалки плащ.
— Э… не понял? — с недоумением произнёс подросток.
— Вы встретились впервые здесь, и уже, как мне кажется, сумели найти общий язык. Попробуйте хотя бы отсидеть это маленькое застолье, а там всё зависит от вас.
— Но… зачем… вы? — с изумлённой мимикой на лице прошептала
— Если не я, то кто? Как знать, может теперь не только я.
Не было долгих прощаний, да и не могло быть. Сам автор пребывал в странной смеси восторга от того, как получилось и в смущении, вдруг что-то пойдёт не так.
Двери кафе закрылись за его спиной, но следом снова открылись. Миша встал рядом и так же, как автор идеи, посмотрел в чистое небо.
— Надо же, как будто сработало.
— Похоже, что так. Будешь? — он протянул другу шестую папку.
— Даже не знаю. Я это не ты, у меня может не получится. И потом, все ли скажут нам спасибо?
— Не знаю, — вздохнул коллекционер сновидений, — Ты сам видел, как совершенно разные люди просто так сели и стали общаться. Никто не принуждал, могли уйти.
— Им просто было любопытно, — пожал плечами Миша.
Человек тихо рассмеялся и вновь посмотрел в небо.
Может ему показалось, а может, и нет. Как будто воздух стал немного теплее, чем полчаса назад. До того, как он вошел в кафе.
Впрочем, всё субъективно.
Он улыбнулся и сделал шаг. А вокруг продолжался мир, полный людей и снов.
— 8 -
Утро встретило меня за работой. Очень хотелось спать, даром, что ли, пол ночи просидел над тетрадью? Почерк неразборчивый, да и как иначе, когда кругом вагонная трясучка. Надо было посмотреть на часы, узнать какой час. А с другой стороны, какая разница? Спешить некуда, поезд везёт и везёт. До парома ещё несколько дней, а там и место, куда мне хочется попасть. Очень странно, что в поисках Грааля меня потянуло на восток. Сомневаюсь, что вообще была реальная связь между Святым Граалем и крестовыми походами, но ничего в Мирокрае не происходит бессмысленно или хотя бы безрезультатно.
Крестик на руке опять коснулся пальцев, когда я устало закрыл глаза и погрузился в сон.
Пока я спал, на мобильный пришло сообщение:
Привет, Тамплиер! Хорошо ты сделал рыбкам. Пришла, оценила. Но на душе не спокойно, сердце ноет. Всё-таки, приедешь, расскажу. Ты меня точно поймёшь. А может, подскажешь, как быть. У меня руки опустились, выхода нет. Знаю надо потерпеть, время вылечит. Вот если дадут командировку куда, будет легче. Лёха прислал мне твой рассказ. Ты у нас всегда был способный, другого и не ждала. Интересно было, пиши дальше.
Наконец я пробудился. За окном поезда переливалось солнцем тёплое небо позднего апреля. Проводница расщедрилась подстаканником и чайным набором. От пирожков с сомнительной начинкой я отказался, а пакет дешёвых круассанов
— Скажите, тут какая разница по времени?
Проводница сверилась со списком на стене и ткнула пальцем в нужную цифру.
— Плюс шесть.
— Да? — удивился я.
На самом деле, и правда должно быть плюс шесть, то есть плюс три от моего родного пояса, прикинул я в уме. Вчера телефонные часы уже корректировал, а сегодня не успел. Вчера было плюс два, и они шли точно. А сейчас они вернулись в то же положение, в котором были перед отъездом. Чушь какая-то. Так не бывает. Неужели телефон сломался?
— Это от нашего, значит, плюс три? — должно быть, вопрос прозвучал глупо.
— Если вы имеете в виду пояс точки отправления, то — да, — она проявляла достойное терпение. Должно быть, её разжалобил мой помятый, заспанный вид. Основательно небритый, скажем прямо.
— Спасибо.
— Пожалуйста, если надо — обращайтесь.
Может и правду говорят, что нынче в Мирокрае, проводницы стали вежливее? Хотелось бы верить.
Купе со мной делили люди, сильно погружённые в свои заботы и мысли. Пожилая чета спокойно пребывала в равновесии, когда каждый уважает мысли и увлечения другого. Пока он хмыкал над томиком Юнга, она разгадывала пухлый сборник сканвордов. Кажется, разговаривали они только за обеденным походом в вагон-ресторан. Четвёртое место бытовало за каким-то отставным военным. Он большую часть времени проводил в полудрёме на верхней полке, а бывало — часами стоял в тамбуре, курил и следил за размеренным бегом километровых столбов.
А меня не оставляли странные мысли. Должно быть, Грааль это что-то такое, чего обязательно хочет найти каждый. Я шёл по светлой, прямой дороге. Даже не в прямом, а в переносном, эдаком метафизическом смысле. И как будто с каждым шагом приближался к Граалю. Это казалось невероятным, но теперь не оставляло места сомнениям. Не зря, ох не зря что-то толкнуло меня на эту поездку в древнюю столицу. И всё же странно. Произошло что-то очень странное. Часы отползли назад, ровно на сто двадцать минут. Это ладно, сбой программы. Но вот мысленный контакт с Машей. Не просто мысленный, а всесторонне психо-физический Что в нём странного? Ничего. Либо это галлюцинация, либо.
Стоп.
Дело не в контакте, чем бы он не был на самом деле.
Дело в Машином письме.
Она упомянула мои «перчатки». Пергамент Персеваля.
Я не давал ей читать рассказ без названия, и в переписке не упоминал об этой маленькой детали.
Сейчас я готов был поделиться самым невероятным, немыслимым ощущением в своей жизни.
Мне стало страшно.
Украшение-амулет на руке показался мне очень горячим, С чего бы?
Ну да, рука лежала рядом с подстаканником. И крестик нагрелся.