Тётя Атиса
Шрифт:
И уж чего сполна, прямо по горло хватило мальчишке, так это воспоминаний и переживаний. Вспоминал он и переживал явление тёти Атисы до самого вечера, так что едва успел справиться с уроками и не захотел даже навестить своего друга Ваську, чтобы похвастаться новыми шахматами, а то и сгонять партию-другую.
Щука сам дал знать о себе. Уже около одиннадцати он позвонил и сказал:
– Привет, чудодей! Не спишь?
– Нет ещё.
– Тогда принимай гостя!
– А не поздновато ли по гостям шляться?
– Для такого гостя никогда не поздно!
–
– Узнаешь. Иди к себе в комнату, открой форточку и жди.
Понял?
– Не-а! Зачем форточку открывать?
– Надо!
– Зачем надо?
– Балда! Ты же сам вчера говорил, что мы с тобой необыкновенные люди, то есть, что ты необыкновенный, а поскольку я – твой друг, то и я необыкновенный! Говорил?
– Говорил.
– Ну и вот!
– Что вот!
– Что я стал необыкновенный независимо от тебя! Понял?
– Не очень.
– Скоро поймёшь! Иди открывай форточку и жди!
– Она у меня всегда открыта.
– Тогда ступай к себе и жди! – повелительно заявил Щука.
– Есть, товарищ командир, – вяло, безо всяких претензий на остроумие, отозвался Ваня.
Однако ушёл в свою комнату.
Минуты через три в форточку влетело жужжащее существо, дало под потолком, возле светильника, круг и плавно опустилось на Ванин письменный стол, прямо на раскрытый дневник, который мальчишка приготовил для подписи родителей, но всё медлил, ибо дневник был перенасыщен тройками и неизбежно предстояли тягомотные объяснения. Но сейчас Ваня начисто забыл про дневник – всё его внимание сосредоточилось на летательном приборчике. Это был тот самый пластмассовый вертолёт-автомат, который тётя Атиса подарила Щуке.
Когда винты остановились, Ваня пальцем, осторожно, чтобы не вышло через силу, покрутил винты туда-сюда, потом мизинцем погладил весь вертолётик от носа до хвоста и вдруг заметил маленький клочок бумаги, торчавший в стабилизаторе. Он выдернул его и развернул. Там было написано фломастером всего четыре чётких знака: е2 – е4.
Значит, Щука предлагал сыграть партию по переписке. Неплохо придумано! Браво, Щука-карась! Обычно, сидя друг против друга, они уже наигрались до тошноты, кажется, даже по телефону наигрались, а вот так, с таким почтальоном, будет конечно, интереснее. А может быть, Щука не столько сыграть захотел, сколько похвастаться тем, как он ловко научился управлять моделью. Да, ничего не скажешь, управлением модели он владел мастерски! Да и сыграть было кстати! Сыграют они по переписке, а разбирать партию Ваня пригласит друга на новой доске – то-то Щука будет потрясён!
Не раздумывая далее, Ваня схватил со стола карандаш, приписал свой ход е7 – е5 и заткнул листок на место. Словно именно этого и дождавшись, модель засвистела, запуская мотор, рванулась, взлетела и исчезла в форточке. Следом Щука позвонил вновь и без предисловий спросил:
– Ну как гость?
– Моща!
– Чем я не волшебник.
– М-да!
– То-то! Не удивляйся, что я так быстро освоил модель! При ней была инструкция, такая подробная, что и дурак бы разобрался, а я-то
– Конечно, не дурак!
– Говорил тебе: выпроси такую же! Сейчас бы вместе порхали! – упрекнул Щука, но, не получив вразумительного ответа, примирительно заключил: – Ладно уж, одним наиграемся, но хозяином, чур, буду я!
– Согласен!
– Предлагаю неторопливую игру, чтобы растянуть удовольствие: по одному ходу в день, не возражаешь?
– Не возражаю.
– Будем глубже рассчитывать варианты. Ну, пока, Вано!
– Чао, бамбино!
После этого Ваня раскинул на столе перламутровую доску любовно расставил божественные фигуры и, сделав записанные ходы, задумался: партия предстояла длинная и наверняка напряжённая – Щуке палец в рот не клади, он в блицах слабак, а когда есть возможность подумать, он – молодцом!
Но за всей этой приятной суетой Ваня не забыл свою небесную покровительницу. Перед сном, как и вчера, он забрался с головой под одеяло и вызвал её:
– Тётя Атиса!
– А-у, шеф!
– Добрый вечер!
– Добрый! У вас что, вечер?
– А у вас?
– А у нас что хочешь: повернусь лицом к солнцу – день, отвернусь – ночь! Обычный эффект космоса!
– Ой, как интересно!
– Да, но слишком прозаично, без переходов, без игры светотеней, всё лобово-прямолинейно. Вот, например, замерла я профилем – так с одной стороны носа – ночь, с другой – день! Проза! Вот станешь космонавтом – сам увидишь!
– А я не хочу быть космонавтом! – вдруг ответил Ваня.
– По-моему, все мальчишки мечтают стать космонавтами!
– Кроме меня!
– Ну, шеф, это пока зависит от меня!
– А почему «пока»? – насторожился мальчик.
– Да уж так судьба поворачивается!.. Как хорошо, что ты вышел на связь! Самой-то мне не докричаться до тебя, потому что я не имею права орать на всю вселенную, а только через трубку. И это разумно, иначе бы мы оглушили мир своим громогласьем!
– Мы?.. Ты разве там не одна?
– Конечно, нет! Нас здесь целее скопище! Вернее – целая Цивилизация, клан чародеев и волшебников!
– Ого! А я у тебя единственный шеф или у тебя их много!
– Единственный!
– Это хорошо!
– Вот потому-то у меня к тебе, единственному моему шефу-делителю, есть срочный и серьёзный разговор! Жизненно важный, судьбоносный!
– Я слушаю тебя, тётя Атиса! – с некоторой важностью и ленцой, словно поменявшись ролями с тётей Атисой и сам став всемогущим, отозвался мальчишка.
– Дело в том, шеф, что мы должны расстаться!
– Почему? Нет! Не хочу! – завосклицал мальчишка и капризно задрыгал ногами так, что с него слетело одеяло. – Не хочу! Не хочу!
– Но так получается, шеф!
– Как это так получается?
– Я влюбилась!
– Ну и что?
– Да ты выслушай спокойно, шеф, и постарайся понять меня! Свои желания и страсти понимаешь, пойми теперь и мои! Я ведь тоже живое существо! У меня тоже есть желания и страсти!
– Конечно! – согласился Ваня, успокоившись. – Я слушаю!