Тевтонский крест

Мельников Руслан Викторович

– Надеюсь, я пока не дал тебе повода усомниться в… правильности моих приказов?

– Не дал. Пока.

– Ну, так и ты не подводи старика, заплатившего за тебя свои дирхамы. Айтегину нужен Иерусалим. И он получит его лишь в том случае, если мы действуем заодно. Тебе придется забыть о былых обидах, Бейбарс. Отныне твоя сабля не будет звенеть о саблю Бурангула. Она будет прикрывать его спину. Чтобы Бурангул в бою прикрыл твою. Это приказ. И это правильный приказ. Ясно?

– Ясно, – глухо ответил эмир.

И тихо-тихо пообещал:

– Я смирю свой гнев, каид Василий-Вацлав.

Губы Бейбарса

еще что-то беззвучно прошептали. «До поры до времени» – так послышалось Бурцеву.

Глава 27

– …э-э-й!

Далекий крик прервал их разговор.

– Хэй! Хэй!

Одинокий всадник мчался от холмистой гряды, не щадя изнуренного коня. Всадник гнал к отряду напрямик, не выбирая дороги. Тяжелый низкий пыльный след волочился следом.

Бурцев не сразу узнал дозорного из дальнего разъезда. Уезжал он такой бодренький и веселый. А сейчас разведчик словно бежал от самого шайтана.

Люди вокруг вновь хватались за оружие. Бейбарс, позабыв о стычке с Бурангулом, отдавал команды. Легкая конница эмира рассыпалась по равнине. Сир Бейрута Жан д'Ибелен выстраивал своих рыцарей в линию. Партизаны готовились к бою.

Разведчик подлетел к головному дозору. Лошадь – в мыле. Сам едва держится в седле. Но доложил быстро, четко, коротко. По-арабски, правда.

– В чем дело, Хабибулла? – Бурцев подогнал верблюда ближе.

– Немцы, – хмуро ответил сарацин. – У крепости Торон стоят немцы.

– Вот уж не было печали!

– Чего им там надо?

– Выследили Армана де Перигора, – вздохнул Хабибулла. – Напали…

– И?

– Франки перебиты. Крепость захвачена. Эх-ма! Обнаружили-таки германцы тайное убежище крестоносцев-повстанцев!

– Сколько их? Спроси, сколько там немцев. Хабибулла окликнул разведчика.

– Талатин! – отозвался тот.

– Три десятка, – перевел Хабибулла.

– Хм, не так уж и много! А сколько среди них Хранителей?

– Тэса… Ашара.

– Девять или десять. Остальные – тевтоны.

– Девять-десять человек?! Всего-то?!

Разведчик что-то добавил. Указал на пулемет Бурцева.

– Под стенами Торона стоит большая шайтанская железная повозка с длинным громовым рогом. А еще две малые шайтанские тележки на трех колесах и с колдовским самострелом вроде твоего, – Хабибулла тоже кивнул на МG-42.

«Большая шайтанская железная повозка с длинным громовым рогом» – это, надо полагать, танк, броневик или что-то вроде того. И пара колясочных мотоциклов с пулеметами в придачу. В общем-то, достаточно, чтобы разбить тамплиерско-госпитальерских партизан в пух и прах. И более чем достаточно, чтобы разметать небольшой отрядец Бейбарса и Жана Ибеленского. Бурцев огляделся. Рыцари в латах, легкая сарацинская конница да пулемет на верблюжьем горбу… М-да, маловато силенок для открытого боя.

Отступить? Обойти Торон?

А как же свиньи? Да и коней ведь надо где-то напоить. Кони – они ж не верблюды, а воды в бурдюках оставалось немного – только для людей. И колодцев поблизости нет. Так что Торона не миновать.

– Что делают немцы? – спросил Бурцев.

А немцы, если верить разведчику, отдыхали после боя. Стражу несли тевтоны, но из рук вон плохо, раз дозорному удалось незаметно пробраться к крепости и вернуться обратно.

Ну, понятное дело: противник-то разбит, новой схватки никто не ждет.

– Большая железная повозка с громовым рогом тоже отдыхает? – поинтересовался Бурцев.

Солнце-то пекло немилосердно. И сидеть в раскаленном танке без особой нужды эсэсовцы не станут.

Ответ разведчика превзошел его ожидания.

– Большая повозка Хранителей, похоже, сломалась, – перевел Хабибулла. – Немецкие колдуны либо чинят ее, либо творят над ней магические заклинания.

Ага… Выходит, под палящим палестинским солнцем не только плавятся мозги в шлеме, но и вскипают радиаторы, а всепроникающий песок одинаково легко забивает и носоглотку человека, и воздушные фильтры бронированной машины. Что ж, это был шанс!

– Значит, так… – Бурцев больше не смотрел на разведчика. «Каид Василий-Вацлав» повернулся к Хабибулле и Бейбарсу. – Я поеду вперед. Один. Вы двигаетесь следом, но держитесь подальше, чтоб вас в Тороне не заметила ни одна живая душа. И не лезьте в драку, пока не услышите шайтанского грома.

– Что ты задумал? – нахмурился эмир. – На что надеешься?

Одинокий кочевник-бедуин на верблюде не встревожит немцев, – объяснил он. – Мне бы только подобраться поближе, а уж там…

Бурцев выразительно похлопал по пулеметному прикладу. Если фашики не попрячутся в танк, он перебьет их прежде, чем те сообразят, что происходит. Скорострельность МG-42 – 1200-1300 выстрелов в минуту, а десяток Хранителей Гроба – это не так уж и много. Малочисленный же тевтонский отряд без союзников из цайткоманды СС не представляет серьезной опасности.

– Если предашь, твои люди умрут, – предупредил Бейбарс.

– Дурак ты, эмир, – ответил Бурцев по-русски.

Новую ссору затевать не хотелось.

С четверть часа ушло на маскировку. Из одеял он заново соорудил навес над горбом и головой корабля пустыни. Даже повнушительней прежнего получилось. Видок тот еще, зато пулеметный ствол не выглядывает, не топорщится. И до курка дотянуться несложно – сунь руку меж складок да жми сколько влезет. Пальнуть, ежели что, можно прямо через одеяла. Благо, намотаны они с таким расчетом, чтобы стрелянные гильзы беспрепятственно сыпались под ноги верблюду. Не застрянут и не обожгут животину.

Бурцев снял доспехи, бросил в песок меч и щит, сам обмотался на манер сарацинов в просторную белую хламиду. На голову накрутил безразмерный платок, защищающий лицо от пыли, а пуще того – от любопытных взоров. Неудобно с непривычки-то, но необходимо: неарабская физиономия бедуина-одиночки могла насторожить немцев.

Ну, вроде все готово. Эх, дали бы ему теперь подъехать на расстояние прицельного выстрела…

Глава 28

Подъехать ему дали. Хотя заметили еще на подступах к замку – не такая уж и беспечная охрана стояла в Тороне-де-Шевалье. Из-за холма – большого, голого, с частыми выступами скальной породы – к Бурцеву подскакал всадник в серой котте полубрата-сержанта с усеченным Т-образным крестом на груди и в легком остроконечном шлеме. Длинного тяжелого клинка, что болтался у седла, рыцарь вынимать не стал, только требовательно поднял руку. Бурцев покорно остановил верблюда. За пулемет хвататься было еще рано.