The Kills
Шрифт:
— Неа. Ты ведь не дашь привязать себя обратно.
— Конечно нет!
Стало смешно от этого возмущения. Я наклонилась, щекотя волосами его руки с напряженными мышцами, звучно поцеловала в идеальный, ровный нос, одновременно надавливая руками на татуированные плечи. Люцифер расслабился под моим напором и опустился на подушки.
— Только Ситхи все возводят в абсолют21, — добила его цитатой из фильма.
— Перейдешь ко мне на темную сторону? — он потянулся за поцелуем, поднимая подбородок. Щетина слегка уколола кожу.
Я отстранилась совсем немного, повела рукой по теплой
— А ты покажешь свой световой меч?
Он запрокинул голову и громко рассмеялся.
— Уилсон, раз ты связала мне руки, может сама наденешь кляп?
— Не-е-ет.
Необычно видеть его таким, скованным в действиях, уязвимым, отданным полностью моей воле.
По утрам он особенно открытый. Настоящий. Позволяет себе немного слабостей, побыть не солдатом на службе жизни, а человеком. Мужчиной, рядом с которым девушка, вызывающая светлые, теплые чувства. Вчера остро ругались, метая опасные фразы, потом страстно мирились, выпуская пар. Сегодня только тепло и спокойствие.
Это редкое время, практически короткий миг перед тем, как Люцифер наденет свою броню, защищающую от мира, и маску вечного спасателя окружающих. Будет тщательно собирать свой образ, проверять, достаточно ли идеально сидит одежда, хорошо ли уложены волосы и подстрижена щетина до нужной длины. Все должно быть четко, практически идеально, по уставу, как в армии. Я подглядываю за его приготовлениями, не испытывая раздражения от такой маниакальной любви к порядку. Он — воплощение постоянства, которого нет в моей жизни.
— Что? — поинтересовался Люцифер, заметив мой задумчивый взгляд.
— Почему ты так редко бываешь настоящим? — он изменился в лице. — Открытым, как сейчас.
Я попала в точку, увидела ту сторону личности, которую не дозволено видеть никому.
— Потому что жизнь как поле боя, — он выдержал паузу. — Нельзя позволять себе слабость.
Только сейчас я осознала глубинные причины его поведения. Внутри него борются чувства и убеждения. Люцифер будет оказывать всю возможную помощь, почти не спрашивая, если согласие не нужно, по его мнению. Делать, а не говорить попусту, так незамысловато демонстрируя свое отношение. Корить себя за слабости в виде зарождающихся чувств, отметая их в сторону, ведь они только мешают.
— Со мной, — я поцеловала его в губы, поглаживая по колючей щеке, — ты можешь быть настоящим.
— С тобой, я должен быть ответственным.
Я с наигранным укором покачала головой, обхватила его голову руками, коснулась губами лба, виска и шеи.
— Иногда можно всего лишь быть рядом, — прервала я свою речь, укладывая голову ему на грудь. — Люди могут ценить тебя просто за то, что ты есть.
Люцифер удрученно выдохнул, ничего не отвечая. В его картину мира не укладывались безвозмездные чувства. Они должны быть отвоеваны, добыты жертвами и стараниями. Он страшится моей открытости, ведь это значит, что не нужно отстаивать у каждого дня право быть любимым кем-то. А можно просто… быть.
Я, в отличие от него, не боюсь своей слабости. Чрезмерной, мешающей жить. Загнавшей меня в ловушку собственных страхов и этого городка. Как бы я не пыталась закрыть свое сердце, мне никогда не удается
— Моя жизнь как коробка шоколадных конфет22, только половину сожрал упаковщик, а оставшаяся просрочена.
Люцифер тихо усмехнулся на мои рассуждения. Его смех гулко раскатился в груди под моим ухом.
— Может снимешь наручники и мы переведем нашу философию в другую плоскость? — за невозможностью пошевелиться он немного поерзал на месте от нетерпения.
— Тебе понравится, — я оживилась. — Расслабься.
Он попытался возмутиться, получив в качестве наказания укус за сосок.
— Уилсон, — хрипотца в голосе оказалась красноречивее любых эпитетов.
— Т-ш-ш, — пришлось приложить палец к его губам. — Не заставляй меня принести кляп.
— Только попробуй, — он посмотрел на меня с угрожающим прищуром. — Тогда я в следующий раз принесу тебе хвост.
— Я подумаю над твоим предложением.
Люцифер застыл в замешательстве от моих слов.
Я воспользовалась паузой, чтобы продолжить свою задумку. Царапнула ногтями грудь, поцелуями опустилась вниз, задержалась на линиях напряженного пресса, поводила по ним носом, вдыхая умопомрачительный запах, которым пропитана не только моя квартира, но и я сама, каждая клеточка моего тела. Потерлась грудью о возбужденный член. Люцифер рванулся вперед, желая взять главенство, напрягся всем телом, давая понять, что он не привык быть на вторых ролях. Я лизнула уздечку, коротко, с нажимом, хитрюще посмотрела наверх и туго обхватила головку губами. Быстро покружила по ней языком и вобрала член в рот, стараясь максимально расслабить горло. Обилие слюны было мне только на руку.
— Я сломаю кровать, — Люцифер звучал грозно и возбуждающе одновременно.
Я с причмокиванием выпустила влажный член изо рта, в качестве финального штриха проведя кончиком высунутого языка по всей длине, обхватила его рукой и устроилась поудобнее между ног Люцифера.
— Вряд ли, — протянула томно, по слогам.
— Уилсон, я тебя... — продолжение оборвал его довольный стон, когда я начала двигать рукой.
— Что? — я сделала хватку крепче.
— Накажу, — голос Люцифера стал не таким уверенным.
Он схватился за декоративную перекладину, через которую была перекинута цепочка наручников, и приподнялся. Мускулы под плотным рисунком татуировки напряглись, очерчивая сексуальным рельефом руки, грудь и пресс. Я поймала себя на разглядывании его прекрасного, до дрожи в коленях совершенного тела, отданного моей власти. Скажи кто мне раньше, что такой мужчина обратит на меня внимание. Будет желать меня, ко всему прочему оказавшись воплощением благородства, — подняла бы на смех.
Спинка кровати жалобно затрещала, в голове успела промелькнуть мысль, что мебель сейчас и вправду сломается. Люцифер замер, следя за моими действиями. Блестящие глаза и неровное дыхание дали мне зеленый свет. Он наблюдал за мной взглядом, полным неприкрытого, откровенно нетерпеливого желания. Ему бы все взять в свои руки, грубо овладеть моим телом так, как происходит всегда, показать, кто тут главный, кого я посмела заключить в оковы.