The Kills
Шрифт:
Я не ускорилась, не усиливала нажим, скорее наоборот, замедлилась и ослабила, возбуждая аппетит, при этом сама будучи порядком заведенной. Непривычная ситуация раззадорила меня не на шутку. Сильный, властный, любящий командовать Люцифер оказался полностью в моих руках. Я повела ладонью второй руки ниже, мягко сжала его яйца и чуть оттянула. Во взгляде Люцифера вспыхнуло поистине адское вожделение. Цвет глаз стал практически черным в интимном полумраке.
— Ты за это поплатишься.
— Да брось, — я погладила нежную кожу пальцами. — Хотя я буквально взяла тебя за яйца.
—
— Эй, — я переместилась выше, вновь седлая его бедра, и продолжила ласки.
Теперь уже более настойчиво провела вверх-вниз рукой, туго сжимая ствол члена.
— Просто расслабься, — поцеловала в шею, ключицы, — и получи, — грудь, — удовольствие.
Он неохотно смирился с положением, потемневшим под влиянием похоти взглядом изучая меня, сидящую сверху.
Когда я начала медленно, описывая круги, размазывать пальцем выступившую каплю смазки по налившейся кровью головке, при этом не прекращая движений рукой, Люцифер закрыл глаза и сдержанно простонал своим хрипловатым, низким голосом. От этого звука меня пробила волна крупной дрожи, электричеством пощекотавшая позвоночник. Живот охватило приятным, ноющим жаром.
Я перенесла вес тела вперед, прижимаясь ногами к его торсу, и направила член в себя. Долгожданное чувство наполненности развязало горячий, тяжелый узел, томившийся внизу. Волна тепла разлилась по всему телу, до кончиков пальцев, нарастая по мере моих неторопливых вращений бедрами. Люцифер сжимал перекладину в руках с такой силой, что она опасно потрескивала, намекая на свою хлипкость. Я залюбовалась сильными руками, мечтая о том, как они могли бы блуждать по моему телу, изучая каждый изгиб, сминая грудь, спину, бедра, зад, по которому он непременно отвесил бы обжигающий шлепок. После горячие пальцы сомкнулись бы вокруг шеи, слегка лишая кислорода до одуряющего трепета внутри.
— Быстрее, — севшим голосом, в своей обычной манере приказал Люцифер.
В потемневших глазах полыхало самое настоящее пламя. Он подался мне навстречу, намереваясь ускорить темп.
— Да-а-аже не зна-а-аю, — я как можно более медленно опустилась вниз, переставая двигаться вовсе. — Думаю, нам стоит поменять позу.
Я определенно вошла во вкус.
Он озадаченно проследил за моими действиями. Последнее, что я увидела перед тем, как развернуться, — это как Люцифер сжал челюсти, когда раскусил мою задумку.
— Надеюсь, — я качнулась, опускаясь вниз, — тебе хорошо видно.
Перенесла руки вперед, упираясь на них, прогнула спину и начала двигаться, задавая размеренный ритм. Увлеченность ослабила мою бдительность. Я без остатка отдалась наслаждению, которое оборвал громкий треск. Моя реакция и физическая подготовка ни за что не могли потягаться с Люцифером. Я не успела сориентироваться и вообще как-либо отреагировать, в следующие несколько секунд оказавшись придавленной к кровати задом кверху.
— Вздумала дразнить меня? — Люцифер прижал мою голову к постели, игнорируя свои связанные руки. Его влажный от смазки член лег между моих ягодиц. — Расстегни, — приказал он, ослабляя хватку и протягивая руки.
Я обернулась, трясущимися от волнения пальцами отцепила
— Нет, — он снова опустил меня вниз. Щека неприятно потерлась о простынь.
Жалящий шлепок по заду сорвал громкий вскрик боли. Кожа не до конца прошла после вчерашнего, сегодня удары ощущались острее.
Люцифер отпустил меня, впрочем, теперь самовольничать я не осмелилась, оставаясь все в том же положении. Он потянул пояс чулок, ткань впилась в кожу, а я насадилась на член до упора.
— Давай, Уилсон, — с легкой усмешкой приободрил меня Люцифер. — Ты же хотела быть главной.
Кружево захрустело под сильными мужскими руками. Он направлял меня, сам оставаясь неподвижным. Ягодицы с влажными шлепками ударялись о его бедра, кожа горела и ныла после вчерашнего выяснения отношений.
Поза не давала возможности ускориться, задать нужный мне ритм, распаляя желание все больше и больше. Возбуждение туманило рассудок. Я захлебывалась воздухом, чувствуя, как темнеет в глазах под натиском желания и беспомощности в сильных руках, а перед закрытыми веками мелькают белые мушки. Ощущать его член в себе, каждым толчком погружающийся внутрь, без возможности ускориться — пытка и наслаждение одновременно.
Люцифер остановил меня, обхватил одной рукой поперек талии и рывком развернул к стене. Я успела заметить повисшую, отломанную с одной стороны перекладину прежде, чем ладони уперлись в холодную стену. Он потянул пояс чулок на себя, колени разъехались в стороны, обожженные о простынь. Я попыталась посмотреть назад.
— Какая же ты все-таки непослушная, — Люцифер погладил тыльной стороной пальцев внутреннюю поверхность бедра.
Кожа под его прикосновениями покрылась теплыми мурашками, с губ сорвался взволнованный вздох.
— Я…
— Ты молчишь, — прервал он мою попытку сказать, зажимая мне рот.
Спокойный, уверенный, властный тон, от которого у меня начинали подгибаться ноги и дрожать коленки. Бабочки в животе расписались в собственной несостоятельности и уступили место куда более приземленным потребностям.
Он скользнул пальцами по половым губам, собирая смазку, и начал описывать восьмерку вокруг клитора, без нажима, лишая меня возможности достичь разрядки. Холодная цепочка наручников щекотала кожу, контрастируя с жаром его рук. Бедра свело от щемящего желания, а низ живота сладко стянуло. Я горела от возбуждения, сдавленно постанывая в широкую ладонь. Отрывистые поцелуи обрушились на плечи и спину. Кожа плавилась под касаниями его горячих губ, делая меня податливой, послушной, умоляющей без слов. Я глухо промычала в ладонь, зажимающую мой рот.
— Хочешь меня? — вибрирующим от возбуждения голосом спросил Люцифер, цепляя зубами мочку уха.
Я закивала, не пытаясь получить возможность говорить.
Он собрал разметавшиеся по спине волосы, прикусил, царапая зубами, мокрый от пота загривок и грубо толкнулся вперед, одновременно натягивая кружево. Довольный вскрик превратился в его имя, которое я произнесла шепотом, прозвучавшим не менее громко в тишине. Люцифер застыл, потерся носом о мою шею, сокращая расстояние между нашими разгоряченными телами до минимума.