The Kills

Белый Шум

— Ты не обязана постоянно глотать гормоны из-за того, что я немного теряю от тебя голову, — виновато произнес он. — Моя ответственность тоже тут есть.

Меня бросило в жар от такого откровения. Щеки тут же вспыхнули, я нервно заправила волосы у лица за ухо и отвернулась к зеркалу.

— Мне так будет спокойнее, — чуть севшим голосом ответила ему, взволнованно теребя край одежды.

— Как скажешь, — Люцифер посмотрел на мое отражение. — Тебе идет.

Теперь и мне пришлось отвлечься от беседы, оценивая свой вид. Платье длиной чуть ниже колена, из гладкой ткани кремового

цвета, больше похожее на комбинацию, безусловно, сидело на мне отлично.

— Это носят в люди? — я вопросительно развела руками.

— Думаю, да. Что-то не так?

— Я не привыкла к такой открытой одежде, — в подтверждении своих слов обхватила себя руками за плечи. — Мне не комфортно.

— Дома ты вообще голая ходишь, — непонимающе тряхнул головой Люцифер.

— Ключевое слово «дома», — возразила ему в ответ, выделяя интонацией главное.

Я уже собиралась раздеться, как позади раздался голос консультанта.

— Сидит великолепно, — она смерила меня взглядом, уцепившись за следы на запястьях. — Можно скрыть браслетами, — с самым невозмутимым тоном предложила девушка.

«Черт! Я уже начинаю привыкать к синякам».

Мы с Люцифером неловко переглянулись. Он засуетился, начав зачем-то перебирать вешалки с другими платьями.

— Попробуй вот это, — он протянул мне предмет одежды совершенно иного фасона.

Консультант молча скрылась из виду, словно тень. Я сняла платье, тут же почувствовав облегчение, будто избавилась от груза, тянущего меня ко дну. С тем, что предложил померить Люцифер, я справилась гораздо быстрее. Черное платье длиной до середины бедра, свободного кроя и круглым воротом, не открывающим ничего лишнего, однозначно вызвало во мне больше симпатии. Окончательно покорившим меня штрихом были рукава из прозрачной ткани в мелкий горошек, с широкими резинками из плотной ткани, удачно закрывающими следы нашей бурной ночи.

— Это гораздо лучше, — не без восторга отметила, покрутившись вокруг своей оси. — Ох, здесь открытая спина, — я застыла, скосив глаза в зеркало, и начала заглядывать себе через плечо.

— Симпатично, — протянул Люцифер, погладив пальцами оголенный участок кожи.

Треугольный вырез на пол спины украшал небольшой бантик в районе плеч. Спорить было глупо: платье сидело на мне как родное, а за счет кроя и рукавов мне было в нем гораздо уютнее.

— Бери его, — он взял меня за подбородок, разворачивая к себе лицом. — Ты очень красивая.

Смущенная улыбка сама собой тронула губы, я кокетливо потупила взгляд и, не сдерживая порыва, кинулась на шею Люциферу, душа его в своих объятиях.

— Спасибо, спасибо, спасибо, — затараторила, вспыхивая порывом нежности.

— За что? — он приобнял меня, погладив по спине.

— За все. За эти выходные, за платье, за комплименты, — я запыхалась, перечисляя все, что привело меня в восторг. — За куннилингус с утра, — добила я коронной похвалой.

Люцифер сначала только прыснул, затем разразился громким смехом. Он закрыл лицо руками и, запрокинув голову, хохотал где-то с минуту. В проходе мелькнуло пунцовое от смущения лицо консультанта, быстро самоликвидировавшейся.

— Уилсон, фух, —

он потер заслезившиеся глаза. — За это меня еще не благодарили.

— Почему нет? Было приятно, — я засуетилась, стараясь скрыть волнение, и начала раздеваться.

— Откуда ж я знаю, — он взял выбранное мной платье, не переставая довольно улыбаться. — Кстати, — Люцифер резко стал серьезным, — тебе еще нужны туфли.

— Н-е-е-ет, — провыла в ответ, всерьез раздумывая спрятаться в примерочной.

— Идем-идем.

Он дождался, пока я закончу одеваться, и потащил меня в общий зал, где мне пришлось перемерить несколько пар туфель. Я остановила свой выбор на модели с устойчивым небольшим каблуком, с которого, по крайней мере, не падала при ходьбе.

Вздохнуть с облегчением удалось, только когда мы вышли из бутика. Никогда не любила ходить по магазинам и примерять одежду. Не то чтобы я делала это часто, наверное потому такие походы меня жутко выматывали. Теперь мне точно захотелось домой, перезагрузиться и побыть в своей ракушке, скрывшись от всего мира.

По дороге нам попался небольшой аптечный киоск, где я приобрела целых две упаковки противозачаточных таблеток, надежно спрятав их во внутреннем кармане парки. Контактировать в ближайшее время с провизором единственной в Линдене аптеки мне точно не хотелось, и такой запас был весьма грамотным решением.

Мы почти дошли до выхода, когда я заметила краем глаза знакомую вывеску вдалеке.

— Макдональдс! — пропищала, подпрыгивая на месте.

— О, нет, — с видом паникующего в отделе сладостей родителя ответил Люцифер.

— Ну, Люци-и-и, — пришлось тянуть его за руку в сторону моей цели. — Я сто лет там не была.

— Советую не бывать еще столько же, — наставительно отпирался он, впрочем, следуя за мной.

— Да не нуди.

— Мы ведь собрались в ресторан.

— Сходим в другой раз. Иногда можно перепихнуться по-быстрому.

Мой ответ прозвучал слишком громко, собирая на нас удивленные взгляды. Люцифер засмеялся, совсем перестал упираться и просто следовал за мной.

— Куплю тебе Хэппи Мил, — начал он подтрунивать надо мной.

— Четвертьфунтовый чизбургер и большая кола! — протестовала я. — И картошка!

— Деточка, ты не лопнешь?

— Картошка! Картошка! — скандировала я, прыгая вокруг него.

На меня даже дети стали оглядываться. Люцифер покачал головой, закатывая глаза, но сдался под моим напором, что, впрочем, не помешало ему в процессе еды рассказывать о вреде фастфуда. Я молча жевала, махая ногами под столом и запивая каждое его слово про правильное питание щедрым глотком газировки.

Тем не менее, свою картошку и бургер он все же съел и, как мне показалось, не без удовольствия. Из торгового центра мы, можно сказать, выкатились. Сытые, расслабленные и довольные.

— А я говорю: кола и пепси на вкус разные, — не унималась я, продолжая спор, начатый под самый конец трапезы.

— Да одинаковые они, — устало парировал Люцифер. — При слепом затесте ты не отличишь их.

— Ставлю жопу, что отличу! — не сдавала позиций.

— О-хо-хо, — он даже остановился. — Ты такими вещами не шути.