The Lie I've Lived
Шрифт:
Мы с министром Фаджем, возможно, даже с Альбусом Дамблдором на заднем плане, появимся на великолепной фотографии, иллюстрирующей историю, — улыбающийся и заботливый министр у моей больничной койки — сразу же, как только сюда доберется фотограф Риты — и как минимум в одном из моих высказываний я упомяну работу министра в положительном свете. Министр сделает заявление касательно того, что неизвестный Пожиратель Смерти обманом втравил меня в участие в Тремудром Турнире, и призовет Визенгамот увеличить ассигнования на отдел департамента охраны правопорядка в ответ на усиление активности
Вообще-то я был против, но Фадж хочет выжать из меня всё возможное в плане рекламы — выдоить как корову, и это, в конце концов, лучше, чем смотреть на снимок, где он пожимает руку Люциусу Малфою.
Амелия Боунс начнет тайное следствие по делу Сириуса Блэка и в течение шести месяцев вынесет рекомендацию, по которой мистера Блэка необходимо вторично заключить под стражу, чтобы, наконец, дело дошло до суда, который раньше так и не состоялся. Любые упреки по данному вопросу будут направлены администрации Багнольда и, разумеется, Барти-Краучу-старшему, который уйдет на пенсию по медицинским показаниям под предлогом восстановления здоровья после всего случившегося. Когда он всё-таки придет в себя, то вынужден будет жить с осознанием того, что Фаджу в любой момент может понадобиться отвлечь публику — тогда личность Пожирателя Смерти подтвердят, и он станет козлом отпущения.
В то же самое время несколько учебных дисциплин Хогварта — такие предметы, как зельеварение, чары, трансфигурация и гербология — проспонсируются пожертвованиями из персональных сундуков Фаджа (в качестве части министерского свежеиспеченного «комитета по высоким стандартам нашей образовательной системы»). Под лозунгом «Будущее Волшебной Британии!» до мирового уровня будет модернизирована и больница.
На следующей встрече МКВ Альбус Дамблдор зачитает заявление министра Фаджа, в котором будет выражаться беспокойство по поводу волны активности темных магов и призыв быть бдительными всем членам этой уважаемой организации.
Наконец, двухсотпятидесятилетнее наказание Сортировочной Шляпы Хогвартса за причинение смерти ученику будет смягчено за — гм, «хорошее поведение». Однако она не получит купания и чистки посредством трио обнаженных вейл. Если она действительно того желает, то должна сама найти способ заплатить за поездку на знаменитый вейловский курорт в Тоскане, как и за любое соответствующее лечение по прибытии на курорт.
После обета молчания — а «мистер большая польза» Альбус Дамблдор послужил и связующим звеном, и хранителем клятвы — комната начинает пустеть. Шляпа у меня на голове, практически все ушли. Фадж убрался одним из последних, вместе с фотографом, напомнив о том, что хранилища Поттеров почти настолько же полны, как и Малфоев, а вот позорного клейма не имеют, и что к следующим выборам я уже стану совершеннолетним.
Как бы то ни было, после принятия костероста я ещё не вою от боли только благодаря Шляпе. Даже после приема зелья сформированные кости будут слабыми — расти им ещё целых семь дней. Скорее всего, я не смогу толком ухватиться
— Лично я полагаю, что это был наиболее обоснованный запрос, Шляпа. Никогда не думал, что увижу, как правдой будут… полагаю, лучшее слово — «торговать».
— Нам надо обсудить плату за мои услуги советника, ЭйчДжей. Пятьсот галеонов и поездка в Италию.
— И как это я не догадался к чему идет дело?
— Выиграешь — получишь целую тысячу и сможешь тогда заставить их вычистить твою отощавшую худосочную плоть.
— Как насчет Милли Булстроуд в ванной Миртл с жесткой щеткой и ведром горячей мыльной воды?
— Только если она будет голой, а ты с ней потрахаешься.
— Фу, как низко, Шляпа.
— Если бы я пыталась быть «низкой», я бы показала тебе ещё и соответствующий мысленный образ, мудак. Я, так сказать, в хорошем настроении. Свобода мне по душе.
— Это потому что свобода не имела с тобой дела вот уже двести лет. Дай ей денек-другой…
— Извини, Гарри, — прерывает Дамблдор. — Вижу, у вас со Шляпой серьезная беседа, но я хотел бы перебить тебя и попросить минуту твоего внимания.
— Чем могу помочь, сэр? — нейтрально интересуюсь я.
— Помимо всего прочего, мне любопытно, как эта карта попала в твои руки?
Будь я мстительным, то ткнул бы пальцем в близнецов, но я сам позабочусь о них.
— Как-то раз она попалась мне на пути.
Из его глаз исчезает мерцание.
— У меня также имеются вопросы о ранах молодого Барти. Даже не проглоти он яд, полагаю, долго бы он не протянул. Должен задать тебе вопрос: как тебе удалось его устранить? Минерва выразила беспокойство по поводу твоих умений в трансфигурации.
Прежнего Гарри стерло бы в порошок. Класс защиты был практически полностью уничтожен. Возложить на остальных ответственность за бойню не получится.
— Полагаю, придется сделать признание. Во время сражения с дементорами в один прекрасный момент мою магию как будто откупорило, и я стал сильнее, чем прежде. Я будто получил силу, о которой никогда не подозревал.
В любой лжи есть доля правды. Речь действительно может идти о силе, упомянутой в пророчестве. Он не знает о том, что я знаю, и, похоже, не собирается мне признаваться в том, что скрывает — это должно заставить его призадуматься. Вместо силы у меня есть знания, и благодаря этим знаниям я могу использовать свою силу.
Дамблдор задумывается:
— Травмирующие события часто пробуждают в волшебнике или ведьме самое лучшее. У тебя их было больше, чем достаточно. Не прочь продемонстрировать, если тебе не сложно?
Сосредотачиваюсь на образе в голове и произношу слова. Ближайшая ко мне кровать обращается львом. Удерживаю форму, пока он обходит его кругом, критически оценивая зверя.
— Отличная работа, Гарри. Есть небольшие погрешности в задних лапах и в хвосте, но это замечательный образец трансфигурации — он даже лучше творения твоего отца. Полагаю, время, проведенное этим летом с мистером Вудом, было весьма продуктивным, не так ли? В твоем запросе по поводу сортировочной Шляпы таилось гораздо больше, правильно?