The madness (Безумие) (дилогия)
Шрифт:
— Смотрите, сержант, — указал Си Джей на то, к чему бежал последний остававшийся в живых «штормовой страж». — Похоже на пульт подрыва. Мост наверняка заминирован.
И в этот самым момент поблизости раздался гул моторов и лязг гусениц, раздающийся откуда-то с юга.
— Чёрт, надо спешить, — сплюнул я. — Подкрепление уже близко.
Неожиданно с неба ударили снопы ослепительного света и послышался шум вертолётных винтов.
С юго-востока в нашу сторону летела пара вертушек — гражданских, что-то типа лёгких «еврокоптеров». Но сейчас на них наверняка был десант «стражей» — пусть немного, но нам вполне хватит…
— Всё кончено, наёмники! — с расстояния в пару сотен метров до нас донёсся чей-то голос усиленный мегафоном. — Вы окружены! Положите оружие! Или мы откроем огонь!
Вот и всё. Вот
— Да пошли вы! — неожиданно заорал Си Джей. — Стреляйте, ублюдки! Давайте! Вот он я! Давайте! Стреляйте, мать вашу! Стреляйте в меня!
— Последний шанс, наёмники! Сдавайтесь! Или мы прикончим вас!
— Даже не думайте, сержант… — предупредил меня снайпер, увидев, что я опускаю оружие. — Да вашу же мать! Я сюда не сдаваться шёл!
— Си Джей, — спокойно произнёс я. — Не делай резких движений — отступай к краю. Я отвлеку их, а ты сбежишь. Если побежим сейчас — не будет никаких шансов хоть как-то их отогнать…
— К чёрту, сэр! Это ничего не изменит — нам не уйти. Это конец. Конец пути. Конец заданию. И нам тоже — конец!
— Пока я дышу — ничего не кончено! — не выдержал я.
— Хорошо, сэр, — неожиданно усмехнулся Си Джей, а затем прыгнул вперёд, толкая меня в грудь и сталкивая вниз через ограждение. — Тогда и дышите дальше. Вы должны дойти.
Я попытался было оказать сопротивление, но тщетно, и уже спустя мгновение я рухнул на песок прямо перед мостом.
— Си Джей, не дури! — заорал я. — Уйдём вместе!
— Никуда нам отсюда не уйти, — покачал головой снайпер, подбирая что-то с земли. — Бегите, сэр. Бегите, мать вашу!..
В воздухе послышался грохот пулемётных очередей, пули ударили по площадке, где стоял Си Джей, лишь чудом не зацепив его.
И я побежал. Побежал со всех ног, не оглядываясь и не останавливаясь. Не обращая внимания на шум вертолётов, звуки перестрелки и взрывы позади меня. А когда до Башни оставалось метров десять, то мост у меня под ногами выгнулся, будто живой, и разлетелся на части, разорванный серией прокатившихся по всей его длине взрывов. Сила, перед которой я был всего лишь песчинкой, оторвала меня от земли и швырнула вперёд. Земля стремительно полетела мне прямо в лицо, а затем наступила темнота.56
Вокруг меня сейчас лежала апокалиптическая панорама засыпанного песком современного города. Небоскрёбы, зияющие чёрными провалами выбитых глазниц. Брошенные и занесённые почти по крышу машины. Покосившиеся электростолбы, на чьих проводах висели скелеты в полуистлевшей форме.
Тихий скрежет раскачивающихся рваных проводов. Шелест гонимого ветром песка. Выстрелы вдалеке. Дрожит раскалённый полуденным зноем воздух. Гудит наполненный идущей откуда-то музыкой воздух. «Black Angels», песня «First Vietnamese War».
Поднимаюсь с горячего песка, роняя с пальцев капли неестественно алой крови. Собственной крови? Чужой крови?
Пошатываясь выпрямляюсь, поднимаю голову… На горизонте торчащий, будто гнилая кость земли, полуразрушенный небоскрёб, окутанный громадными языками пламени.
Делаю шаг. Делаю шаг, будто бы вспоминая, как ходить заново. Борясь с накатывающей волной тошноты и слабости. Борясь с самим собой. Делаю шаг. И тут же ослепительно голубое небо с воем заволакивают взявшиеся совершенно из ниоткуда тучи, цвета запекшейся крови. Всё вокруг затапливает мертвенный багровый свет. Налетевший ветер поднимает песок, заставляя его играть тенями. Делаю шаг. Полузанесённые машины на дороге передо мной медленно тонут в песке. Электрические столбы медленно тонут в песке, вместе с повешенными на них. Вокруг бушует песчаная буря, но я отчего-то её не чувствую — песок не раздирает кожу до кости, сухой огонь песка не обжигает лёгких. Делаю шаг. Скелеты— Ты ещё спрашиваешь?
Кто… кто ты?— А кто ты? Кто ты на самом деле?
Я… Что за идиотский вопрос? Я — это я…— Александер! Ганнери-сержант Александер!
Имя… Когда-то заменившее настоящее, но скверно заменившее — так и не ставшее ни привычным, ни тем более родным.
— У нас был приказ, и мы его выполняли. У вас был приказ, и вы его выполняли. Но что сделал ты?!
Пол… полковник?— Думаешь, ты тут самый умный? Ты до сих пор так считаешь? В любом случае, контроль над ситуацией тебе уже не вернуть.
Ветер поднимает песок, создавая из него человеческую фигуру. Мгновение, и вместо мешанины песчинок — лицо.
— Мы все просто хотели выжить.
Навстречу мне ковыляет неизвестный солдат — обветренное измождённое лицо, рваная и выцветшая форма американской армии.
Кусок правого бока солдата был вырван буквально с мясом.— Что?.. Кто ты?
— Одна из жертв, — прошелестел песчинками тот. — Один из тех, кто просто выполнял приказ. Один из тех, кто погиб здесь.
Солдат прошёл мимо меня и вновь развеялся песком на ветру. Хочешь сказать, мертвец, что я виновен в твоей смерти? Не дождёшься. В этом виноват ты и только ты. А у меня…— У меня не было выбора.
— Выбор есть всегда, — ветер на моём пути создал из песка ещё одну человеческую фигуру. — Но ты его упустил.
Ещё один «джи-ай». Без особых ужасов и кровавого месива, лишь одно-единственное багровое пятно на груди и хромота на левую ногу.
И его я помнил. Это же его тогда… З-зараза…— Я… Я не виноват.
— А кто же тогда, если не ты?
Си Джей медленно брёл мне навстречу, волоча по песку за ремень свой «эмрис», который всегда берёг и потерял по пути сюда. Грудь Джонсона была буквально разорвана попаданиями нескольких пуль, перемешавших рваную ткань и пластины бронежилета с плотью и костями.