The Мечты. Бес и ребро
Шрифт:
Рита непонимающе воззрилась на него:
– Я-то не против, но зачем?
– Семья же! – развел руками Марк. – Если бы ты любовника грохнула, думаешь, я бы ровно сидел на жопе?
– Ты соображаешь, что ты несешь? – вскрикнула Рита. – Ты что сейчас? Серьезно?!
– Не ори! Я не знаю, что со всем этим делать, а ты, как всегда, к словам цепляешься.
– Ну мне как-то даже в голову не пришло поверить в эту чепуху!
– Я тоже не верю. Зато Кульчицкий ее... вон! Верит! И других убеждает. Сука. Решил за наш счет
– Да ничего ты не сделаешь, - отмахнулась Рита. – А если и сделаешь – толку? Он станет рассказывать, что подвергается травле со стороны семьи бывшей. Замкнутый круг.
– Зато хоть рожу ему набить, - Марик поморщился и привалился к косяку: - Дура наша где? Все там же?
Последнее им было сказано с некоторым неудовольствием и определенным поджатием губ.
– Там же, - печально кивнула Рита. – Калачом не выманишь.
– Вот идиотизм. Где она его только откопала! Это еще мать не в курсе, но этого я им точно рассказывать не собираюсь. Пусть сама.
– ДТП ее помнишь недавно? Вот там и откопала, - ворчливо отозвалась бывшая и сунула ноги в шлепанцы.
– Недавно... Несколько месяцев прошло! Ладно... Пошли. Проведывать будем, чтобы эта бестолковая не вообразила, что нам все равно!
– А если… если она не одна?
– То есть я еще и стесняться должен? С чего бы? – удивился Марик. – Пусть этот ее... переживает! А еще приличным прикидывался. Андрей Никитич, Андрей Никитич! И вообще. Раз она там живет, значит, имеем право ходить. Ему морду бить не буду, не волнуйся. Пока что.
– Все-таки это она у него живет, ты уж не разоряйся сильно, если что, - попросила Рита, пока они топали через двор. Их незамысловатую процессию лениво наблюдала Марта, расположившаяся в тени огромного куста ночной красавицы. Она же имела удовольствие отметить, как Марк пренебрежительно пожал плечами – видимо, в адрес того самого Малича, который, как и его текущая баба, отказывался помогать с приютом для кошек. Впрочем, странные двуногие занимали Марту меньше всего. Куда интереснее было разглядывать, как по двору летит желтая бабочка-лимонница от фонтанных брызг к палисаднику. И под мужской бас: «С него свой спрос, а сначала со Стехой разберемся!» - села на брючину его джинсов.
Марта радостно мявкнула и в два прыжка повисла там же, на штанах.
– Да ну мать же твою! – взвыл Адамов, отчаянно пытаясь стряхнуть с себя кошку, впустившую в ткань все свои когти. – Развели идиоты, а!
– Чего ты орешь? – фыркнула Рита, отдирая животное от ткани. – Это всего лишь кошка.
– А вдруг она бешеная?
«Кто бешеная?! Марта бешеная?! Да чтоб вас, иродов!» - подумала баба Тоня, услыхав это со своего второго этажа в открытую форточку, в которую и полезла разбираться, кто там обижает многодетную мать. Да не успела. Марик и Ритка уже вперлись в подъезд.
– Сорок уколов не хотела? – продолжал бушевать Адамов, поднимаясь по лестнице, и даже
– Ничего она не бешеная, - успокоила Марка Рита, остановилась перед дверью квартиры номер одиннадцать и, перейдя на шепот, велела: - Звони!
Что он и сделал, вдавив кнопку звонка до предела. Эдак по-мужски. Дескать, ща порядок наведу!
К слову, именно этим Стефания Яновна была занята с самого утра: наведением порядка в своей голове и в квартире Андрея, затеяв генеральную уборку, пока тот пребывал на работе – надо же наверстывать все пропущенное в предыдущие дни, пока возился с ней. Сегодня же утром, уверив будущего супруга, что ничего ей не сделается, Стеша препроводила его в мастерскую, напоследок сунув в зубы любимые босоножки, на которых стоптались набойки: нужно же заменить?
А прямо сейчас поснимала шторы в его комнате, благополучно замочила их в ванне и собиралась мыть окно и карниз – как раз в то мгновение, когда семейство старшего братца столь нелюбезно ее прервало.
Стеша, уже перекинувшая ногу со стула на подоконник, недовольно фыркнула и, все же спустившись, отправилась открывать.
– А, - объявила она, глядя на Марка и его бывшую жену веселым, совсем не похожим на растерянный, испуганный или провинившийся, взглядом. Впрочем, в ее случае бравада могла быть и несколько наигранной. – То-то я думаю, притихли. Переваривали информацию. Вам родители тоже телефон обрывают?
– А ты как думаешь? – недовольно прогундел старший. – Можно?
– Конечно, можно, - улыбнулась Стефания, пропуская парочку в их с сапожником трехкомнатную берлогу. – Чай будете или сразу обед греть?
– А че на обед? – тут же отозвался Марик.
– Борщ.
– Слыхала, Рит! Борщ! – толкнул локтем Адамов бывшую жену. – Неужели сама варила?
– Под чутким руководством.
– С ума сойти. Ну ставь борщ, будем дегустировать! А то я не обедал, - и в этих словах определенно слышался укор в адрес Маргариты.
Та в ответ многозначительно хмыкнула, а переступив порог, осталась в прихожей.
– Вроде как не борщи есть пришли, - проговорила она чуть обиженно. И не понятно было, на что именно обиделась – поводов для женской фантазии было бессчетное количество.
– Не борщи, - услыхав ее интонацию, поспешил согласиться Риткин бывший. И глянув на сестру, торжественно объявил: - В общем, мы ни слову не верим, что пишут! И родителям так и сказали. Батя вообще хочет на Кульчицкого в суд подавать за клевету и чтоб моральный ущерб возмещал. А мы решили снимать депозит, который на Эдькину учебу держали, чтобы нанять адвоката. Да, Рит?