The Miles club. Тристан Майлз
Шрифт:
Чувствуя себя дурочкой из-за зашкаливающей ненависти, я говорю:
– Если уж вам так надо это знать, вы меня раздражаете.
Он округляет губы в притворном шоке:
– У вас всегда такое ледяное сердце, Клэр?
Я хмыкаю:
– Мне кажется, мы оба знаем, у кого из нас двоих сердце ледяное.
Он смотрит мне в глаза, приподнимает бровь:
– А как насчет крови?
– А что с ней?
– Ваша кровь кипит?
Вот ведь… бесстыдник.
Хм-м… не хочу это признавать, но в нем
Я широко улыбаюсь в ответ на его самонадеянность:
– Не думаю, что температура моей крови вас касается.
– О, но мужчине же это интересно. – Он подносит бокал к губам, не отводя от меня взгляда. Между нами закручиваются незримые вихри. – Может быть, нам следовало бы поговорить об этом… не здесь, – он одаривает меня медленной призывной улыбкой, изгибает бровь. – В нерабочее время, естественно.
– Вы хотите уйти отсюда и поговорить о температуре моей крови, мистер Майлз?
– Да, – выдыхает он и опускает взгляд на мои губы.
Я подаюсь вперед.
– Мистер Майлз, – шепчу заговорщицки.
– Да?
– Вы меня не привлекаете – ни в рабочее время, ни в нерабочее.
Он наклоняется к моему уху:
– Лгунья.
Его дыхание щекочет мне кожу и разгоняет по рукам стайку мурашек.
– Прекратите, – шепчу я, оглядываясь по сторонам, ощущая неудобство от того, как реагирует на этого мужчину мой организм. Вот предатель!
Его глаза гипнотизируют меня:
– Зовите меня Тристаном.
– Нет. – Торопливо прихлебываю из бокала. Я бы сейчас осушила его до дна одним махом.
– Клэр, – снова шепчет он мне на ухо.
– Что?
– Не бойся называть меня Тристаном.
Я молча закатываю глаза.
– Потому что однажды, причем очень скоро, ты будешь стонать мое имя.
Я прыскаю со смеху:
– Вы всегда так красочно бредите?
– Попомни мои слова, – он небрежно пожимает плечами, разворачивается и уходит, и я провожаю взглядом его фигуру в толпе.
Появляется Нельсон:
– Ваш напиток.
– Спасибо, – беру у него бокал и, бегло осмотревшись, вижу, как мистер Майлз подходит к стайке женщин. Все они наперебой щебечут и улыбаются, а он вновь оборачивается ко мне. Наши глаза встречаются, и он опять улыбается мне сладкой грешной улыбкой, а потом салютует бокалом, словно подавая сигнал к открытию Олимпийских игр.
Я сглатываю внезапно образовавшийся в горле ком.
Иисусе, что бы это значило?!
Глава 4
Время позднее, два часа ночи, и я сама не понимаю, почему до сих пор не пошла спать.
Время течет незаметно. Приятно, что не надо стремглав лететь домой, к школьным заданиям, ужину и обыденным хлопотам. Кажется, все сто двадцать гостей конференции до
Он наблюдает за мной… Он наблюдает за мной весь вечер.
Пламя его взгляда не обжигает, а согревает, как солнце. Я поневоле задаюсь вопросом: интересно, в постели он такой же страстный? Потому что вот сейчас он не просто раздевает меня взглядом – он меня им трахает.
Возбуждение горячит мою кровь, и я невольно воображаю его и себя наедине, обнаженных.
Он управляет присутствующими, точно хорошо смазанным механизмом. Все хотят поговорить с ним; все тянутся к нему поближе. И я совершенно уверена, что каждая женщина здесь фантазирует о том, как бы заманить его к себе.
Я вот точно фантазирую.
Конечно же, я бы не стала делать этого на самом деле. Боже сохрани!
Но его бесстыдная манера заигрывать определенно притягательна… даже для тех, кому это неинтересно.
Я на секунду даю волю воображению. Каково было бы заняться отвязным и бесшабашным сексом с мужчиной вроде него? Зная, что нет совершенно никаких шансов на продолжение.
Полностью живя в текущем моменте.
Смотрю невидящим взглядом на соломинку, рисуя ею круги на поверхности коктейля. Разум принимается за работу, пытаясь примирить противоречивые мысли. Давненько у меня таких не появлялось.
Я не думала о сексе с тех пор, как умер Уэйд.
В следующем месяце будет пять лет…
Мне было тридцать три, когда я потеряла мужа. Я как раз вошла в пору сексуального расцвета.
Я в тот день лишилась многого – не только Уэйда… но и большей части той, кем я была.
Мы с Уэйдом познакомились в колледже. Два года встречались. А потом случилось немыслимое: я забеременела, хоть и принимала противозачаточные таблетки, в нежном возрасте двадцати лет.
Уэйд был в экстазе. В смысле, у него никогда не возникало сомнений в том, что мы будем вместе. Он заявил, что женится на мне, на нашем четвертом свидании. Он был на три года старше меня и думал, что знает все.
Тоскливо улыбаюсь: оглядываясь назад, я понимаю, что так и было.
В голове мелькает картинка: мы целуемся и смеемся… катаемся по постели, занимаемся любовью.
И у меня ноет сердце.
Я тоскую не только по нему – я тоскую по всему, что мы делали вместе. По тому, как он заставлял меня чувствовать себя женщиной всякий раз, когда смотрел на меня.
Возбуждение.
Стремительность оргазма.
Я зажмуриваюсь, испытывая отвращение к себе.
О боже…
Началось.