The Miles club. Тристан Майлз
Шрифт:
Я опускаю голову, сраженная его интуицией.
– Боюсь, что не могу этого сделать.
– Почему?
– Потому что ты не тот мужчина, который…
– …может тебе понравиться? – договаривает он за меня, явно веселясь.
Я прикусываю язык, не желая нагрубить.
– Расслабься, Андерсон; ты тоже не та, кто может мне понравиться. Так что не требуй от себя невозможного.
Я с облегчением улыбаюсь.
– Но… что происходит в поездке, то в поездке и остается, – добавляет он.
Все мое нутро трепещет
Он отводит взгляд, глядит прямо перед собой, словно размышляя о чем-то, а потом улыбается и отпивает из бокала.
– О чем ты думаешь? – спрашиваю я.
– Ну, ты же знаешь, что однажды мы с тобой неизбежно… трахнемся.
Я смотрю на него во все глаза, и в воображении мелькает миллион порнографических картинок.
– Такое влечение не проходит просто так, Андерсон.
Руки покрываются гусиной кожей; он действительно тоже это чувствует.
– Так что, как мне представляется, мы можем воспользоваться этой поездкой с пользой для себя…
– Или?.. – подхватываю я.
Его темные глаза встречаются с моими:
– Или можем вернуться в Нью-Йорк и дождаться момента, когда я наконец возьму тебя измором – и тогда я трахну тебя прямо на твоем письменном столе. Это будет жестко, и мокро, и грязно, и еще неизвестно, кому вздумается заглянуть в кабинет и застукать нас.
Я шокированно моргаю. Ничего себе!
– Ну и самоуверенность у тебя!
– Я всегда получаю то, чего хочу, – он улыбается мне неторопливой, порочной улыбкой. – А хочу я тебя.
Все мои нервы превращаются в струны от музыки этих слов.
– Почему?
– Видишь ли… я мог бы сделать вид, что ты мне нравишься, что я хочу с тобой подружиться, или придумать еще какое-нибудь гребаное дерьмо. – Он делает глоток. – А мог бы просто сказать тебе правду.
– То есть?
Наши взгляды вцепляются друг в друга – не оторвать.
– Мысль о том, что ты меня ненавидишь в то время, как я тебя вылизываю, – просто охренеть как возбуждает, – выдает он шепотом.
Пульс громом грохочет в ушах.
Тристан наклоняется ко мне и выдыхает прямо в ухо:
– Я хочу услышать, как ты стонешь, Андерсон. – Его дыхание щекочет мою ушную раковину, запуская по телу миллион мурашек. – Я больше думать ни о чем не могу; мой член изнывал по тебе весь день.
Иисусе!
– Ты же не рассчитываешь мне понравиться, правда? – спрашиваю я, завороженная его требовательным тоном.
– Как друг… которому ты можешь доверить сексуально позаботиться о тебе, – разумеется, рассчитываю.
– И ничего больше?
– Ни в коем случае.
Я пью шампанское, обдумывая его слова.
– Я не из тех женщин, которые пойдут на такое, – шепчу я.
– А я как раз из тех мужчин, которые
Кажется, будто воздух между нами пронизан сотнями маленьких молний.
Вот он, решающий момент, – он предлагает мне возможность найти в себе женщину, которую я потеряла. Я знаю, что у меня два варианта выбора. Я могу уйти спать в одиночестве и всегда с сожалением вспоминать о несбывшемся. Или могу заняться честным сексом с мужчиной, к которому невозможно сформировать эмоциональную привязанность.
– Мы едем в пивной погребок! – жизнерадостно объявляет за нашими спинами Нельсон, разрушая очарование момента. – Вы как, с нами?
Я оглядываюсь на нашу группу. Они уже стоят у двери, поджидая отстающих, и я понимаю, что пришла пора принимать решение.
– Эм-м… нет. С меня на сегодня хватит, пойду спать.
– А, ну ладно тогда. – И Нельсон поворачивается к Тристану: – А ты едешь?
– Нет, у меня встреча с подругой в этом баре. Она еще не пришла, – лжет он, не моргнув глазом.
Нельсон хмыкает:
– Вот везунчик! Тогда повеселись и за меня. – Он от души приголубливает Тристана ладонью по спине и улыбается нам обоим: – Ну, доброй ночи. Увидимся завтра.
– Доброй ночи.
Все наши машут на прощание и, гомоня, выходят из бара.
Тристан поворачивается ко мне:
– Твой номер или мой?
– Мой.
Я отпираю дверь своего номера. Тристан стоит у меня за спиной. Я чувствую загривком его дыхание и, кажется, вот-вот рухну в обморок… или в оргазм. Что так, что сяк, конфуз обеспечен.
Он пинком захлопывает дверь и, не говоря ни слова, обхватывает мое лицо ладонями и целует в губы, одновременно тесня спиной вперед к кровати. Его язык ныряет в глубину моего рта, он прижимает меня к себе, и все волоски вдоль моего позвоночника встают дыбом.
Какая разница, что из этого выйдет… целоваться этот мужчина умеет. Так что… будь что будет.
Наши языки исполняют совместный танец, и я даже глаз открыть не могу, чтобы посмотреть на него.
Происходящее настолько захватывает меня, что даже смешно.
– Господи, – бормочет он мне в губы.
Я хихикаю.
– Скорее, черт побери! – Он начинает торопливо расстегивать пуговицы рубашки.
– С чего такая спешка?
– А с того, что я хочу тебя голую, а голую тебя получить не могу, пока сам не буду голый. Это голый закон.
– Неужели существует какой-то голый закон?
– Да его все знают. Черт! – он закатывает глаза. – Я же велел тебе не разговаривать, помнишь?
Я смеюсь. Боже! Он такой забавный.
Он сдирает с плеч рубашку, и у меня перехватывает дыхание. Широченный мускулистый торс с порослью темных волос. Пресс в кубиках и клин брюшных мышц спускается вниз, уходя в брюки.