The Phoenix
Шрифт:
– К чему такая спешка?!
И он резко замирает. Хвала богам, хватило ума попридержать коней, а то влетела бы в него «со своей вечной привычкой не смотреть под ноги». Как жаль, что я даже мыслю его словами.
– Туго соображаешь? – бросает он надменно.
Видимо, мое недоуменное лицо говорит само за себя. Но ди Анджело не из тех, кто распыляется на объяснения. Он хватает меня за подбородок и резко поднимает мою голову вверх. Я щурюсь от капель, попадающих в лицо и глаза, но он продолжает упрямо удерживать мой подбородок. Значит, есть нечто,
И это происходит. Только запоздало. Он резко отпускает мое лицо, так, что я прикусываю до крови щеку.
– Здесь не бывает дождей, как и ураганов, тайфунов и прочих погодных катаклизмов.
Нет. Этого быть не может. Мы под защитой. Купол. Магия. Разве нет?
– Боги нашли нас, – безжалостно бросает Нико.
Комментарий к
XXI
Я себя переплюнула – 24 вордовские страницы без всякой температуры.;) Все так же жду вас, как Хатико, в своей группе, мои дорогие читатели^^
====== XXII ======
Часть XXII
Перси
Hans Zimmer & Lorne Balfe – 01. Faith
Молнии ослепляют, а гром заставляет приникнуть к земле, хватаясь за колпачок ручки в кармане. Ноги пружинят от каменного выступа, а глаза быстро привыкают к слепящему, яркому свету. Волны, словно цунами, накатывают на поверхность купола, разбиваясь на тысячи мелких брызг. Жуткий грохот, за которым вновь вспыхивает молния, будто раздробляет вековой барьер, что все это время держал богиню в неволе.
– У нас слишком мало времени, – повторяет Калипсо тихим, опустошенным голосом. – Нужно торопиться.
Ненависть и противоречивое непонимание иссякают. Я гляжу на богиню с недоверием.
– По-моему, слишком ясно, что мы не станем доверять тебе, – стальной голос Аннабет заставляет вздрогнуть.
Я оборачиваюсь к своей Воображале и не в первый раз замечаю: в этом человеке не осталось ни намека на прежнюю Аннабет – грубую, но заботливую, строгую, но ласковую. Серые круги под грозовыми глазами отдавали голубизной проступивших вен. Руки сжаты в кулаки, а зубы, время от времени, скрежещут от приступа ярости. Чейз напряжена до предела. И я очень сомневаюсь, что бессмертие поможет богине.
– К Арго, – вмешивается Джейсон. – В одном она права, Аннабет – у нас нету времени. Если это проделки Зевса, единственное, что мы можем сделать…
– Оставаться на острове! Барьер защитит нас!
– Аннабет, три дня, – вмешивается Хейзел.
– Мы погибнем в бурю. Корабль не продержится ни на плаву, ни в воздухе.
– Я смогу воспользоваться магией и скрыть наше местонахождение, но это лишь собьет богов с толку. В запасе не больше получаса, – голос Калипсо звучит едва-едва, словно она действительно извинялась.
– Выдвигаемся. Я дождусь Нико и Беатрис, – вмешиваюсь я, когда Аннабет пытается оспорить слова богини. – Если это был Гелиос, и то, что Беатрис его дочь – правда, то это был самый бездумный поступок, на который ты только была способна.
Миндалевидные глаза уставляются на меня ни то с укором, ни то с обидой. В ней не угадывается та девушка, которая
– Перси, – начинает Джейсон, когда Пайпер оттаскивает Аннабет в сторону, – ты уверен, что мы поступаем верно?
Верно ли?
Я слишком часто задавал себе этот вопрос. Но кроме нас некому спасти мир, некому побеспокоится о будущем нашей вселенной, потому я киваю головой и хлопаю друга по плечу.
– Если мы выживем, с меня пиво, – ухмыляюсь я.
– Я запомнил, – кивает Джейсон и уходит прочь.
Анаклузмос удобно ложится в руку, по – знакомому щелкнув перед тем, как серебро сверкнуло в лучах молний. Это привычно. Это уже нормально. Особого прилива сил и бодрости как прежде меч уже не дарил. Вспоминая, сколько крови, сколько тварей полегло из-за него, и желание сражаться отпадало само собой.
На пляже никого. Молнии, ударяясь о купол, высвобождали жуткий, оглушающий звук битого стекла. Складывалось ощущение, что Зевс просто не в силах снять заклятие, что наложил сам. Уничтожить нас. Уничтожить всех нас. И плевать на Беатрис. На ее брата. На нас самих. Разбирать по полочкам то, что уже давно ясно стало традицией – им плевать, и это не просто слова. Но только мы можем изменить ход событий, и в этом есть некая ирония. Все спасение человечества заключено в руках семнадцатилетних подростков, и это похоже на не слишком удачный анекдот, рассказанный уже не в первый раз.
Ветви лиан, пальмы, ветвистые деревья – все это гнется, трескается и вырывается с корнем, поддаваясь жутким, завывающим порывам ветра. Мои друзья чуть в отдалении, но из-за песчаной бури, поднявшейся на пляже, я не могу разглядеть их. Песок попадает в глаза, добирается будто до самых легких, и я задыхаюсь в приступах дерущего кашля. Где Беатрис? Где Нико?
Ди Анджело защитит ее. Он точно защитит ее. Вот только страх ледяной змейкой заползал в душу, и я не мог не сдержать крик, сорвавшийся с моих губ, прежде, чем я успел заметить несколько теней, появившихся на пляже:
– Беатрис!
Ноги сами несут меня к ним, а тело сопротивляется ужасающим порывам ветра, что ударяют в грудь. Вот только это не Нико, как и не Беатрис. Прежде, чем мантикора успевает обернуться, я уже пригибаюсь к земле. Монстру не страшен поднявшийся ураган и потому он окажется рядом со мной за считанные секунды. Следом за ним еще несколько таких же громадных теней. Насчитываю пять мантикор, когда где-то впереди раздается жуткий, знакомый вскрик Аннабет:
– Перси!!!
Нужно решать. И решать быстро. Броситься к кораблю и бросить Би, или остаться на берегу и быть растерзанным тварями? Выбор не велик и в любом случае ведет к смерти. Беатрис. Би. Как я могу бросить ее? Как могу оставить здесь и сейчас? Но тело уже приняло решение.