The Phoenix
Шрифт:
– Курс, капитан? – спрашивает Лео, прерывая череду моих бессвязных мыслей.
Курс? Разве у нас есть курс? План? Хотя бы план?
– Нью-Йорк, – отвечаю я чуть погодя.
– Что на счет плана? – спрашивает Хейзел, которая выглядит совсем опустошенной.
Она думает о Нико. Он важен для нее. Он единственный, по-настоящему близкий ей человек. Все мы (включая даже Фрэнка) – опора, благодаря которой прежняя Хейзел Левеск стала той Хейзел, которая пережила даже Гею. Я улыбаюсь ей самой искренней улыбкой, на которую был только способен, и, заглядывая в
– Верь мне. Все будет хорошо.
– План? – спрашивает она вновь.
– У нас нет плана. Действуем по наитию, как и всегда. А на месте предприми кардинальные меры. Сколько времени мы пробудем в пути?
Вальдес роется в своих записях, что-то высчитывает и бормочет себе под нос. Кажется, он единственный, кто поддерживал мою сумасшедшую идею. Глаза его горят уверенностью, а хаотичные движения говорят лишь о том, что сын Гефеста готов ко всему, что ждет нас вперед. А затем оборачивается ко мне, но так и замирает на месте.
Я уже привык к этим взглядам, и вместо вопроса оборачиваюсь к тому, что так удивило Лео. И его поведение становится мне ясным. Пути назад нет.
Под нами раскинулся незнакомый город. И, если на высоте птичьего полета мы просто обмундировались в тулупы и пыльники, то городские жители просто не успели спрятаться от этого всепоглощающего холода. Когда серые, снежные облака чуть рассеиваются и видимость становится лучше, мы становимся свидетелями эпизода из очередного фильма об Апокалипсисе.
Заснеженная, оледеневшая взлетно-посадочная полоса встречает нас блеклыми переливами льда. Ангары самолетов можно узнать лишь по округлым выпуклостям снега. Диспетчерская вышка виднеется из-под заснеженного одеяла острием антенны. Арго-II снижается чуть ниже. Снег перестал идти несколько часов назад, и это можно заметить по кромке утоптанной тропинки вглубь города. Значит, выжившие все же есть. Я насчитываю всего три пары ног. Тучи сгущаются все плотнее, а завывающий ветер становится только сильнее – он хлыщет по лицу, ударяет в грудь, заставляет глаза слезиться.
– Мы еще успеем помочь им, – говорю я в ожидании возгласов несогласия. – Вот-вот начнется снегопад.
– Согласна, – тут же вставляет Пайпер, свешиваясь с перил. – Может, ты сможешь выиграть нам немного времени?
Но Джейсон только качает головой.
– Это даже не божественная магия. Вроде живого полотна, что при контакте с другим источником магии выдаст нас, – объясняет Калипсо, принимая из рук Лео очередную шапку. – И потому Джейсону лучше не высовываться, как и всем нам.
– Но там люди, и, если они не найдут укрытия, просто напросто погибнут. Лео, сколько нам до Нью-Йорка?
– При максимальном использовании топлива нужно учитывать расходы на прогрев двигателей и системы отопления. К тому же, многие системы не исправны в той мере, в которой они должны работать. Мы не многое успели починить на Огигии, – начинает Вальдес.
– Короче, – обрываю его я.
– Прибудем впритык, а если спустимся ниже и потратим время на высадку, можем и опоздать.
– Но мы должны сойти, – уверенно повторяет Джейсон. –
Вальдес уставляется на него как на умалишенного.
– Что ж, это отличная идея – погибнуть сейчас, даже не добравшись до Олимпа. Мне нравится твой энтузиазм.
– Ты должен понять, что мы не только герои сражений, Лео…
– Ох, ладно вам заливать, – Вальдес регулирует что-то на панели управления и, закидывая на плечо рюкзак, продолжает, – Поднимайте свои задницы, Горячий Вальдес собирается спасать мир.
С высадкой мы определяемся за несколько минут: я, Фрэнк и Лео. От остальных будет больше пользы на корабле. Несмотря на то, что с Арго-II мог управиться только Вальдес, его огненные способности могли понадобиться нам в случае чего. Поэтому Лео дает быстрые указания Аннабет и Фрэнку, которые должны были поднять корабль в воздух за несколько секунд. Уже скидывая трап, Калипсо бросает ему короткое:
– Будь осторожен.
Я мгновенно оборачиваюсь к Аннабет, но, так и не дождавшись, быть может, прощального напутствия, спускаюсь вниз. Мы с Фрэнком похожи на настоящих полярников во всех этих тулупах, перчатках и шапках. Вальдес же набросил на плечи только свою фирменную армейскую куртку.
Внизу намного холодней. Ветер здесь еще более пронизывающий и холодный, чем на высоте, что на самом деле противоречило всяким знакам метеорологии. Будто эпицентр бури находился не в воздухе, а на земле. Корабль приземлился в нескольких метрах от того места, где я заметил следы трех путников. Кажется, будто в городе уже столетие не было ни одного посетителя, и только одинокие следы в утоптанном снегу говорят об обратном. На окраине города нет ни одного магазинчика или жилого дома, где могли бы укрыться люди. А значит, всех троих ждала смерть от переохлаждения – попасть внутрь ангаров или помещения аэропорта из-за толстого покрова льда невозможно.
– Кровавая месть закованных льдом оставит весь мир в молчанье немом, – произносит Фрэнк тихо.
– Не усугубляй ситуацию, Чжан, – хрипит Вальдес, обходя очередное ледяное изваяние, торчащее из-под самого снега. – Какие-нибудь хорошие новости?
Я оглядываю протоптанную дорогу, уходящую куда-то в сторону от аэропорта.
– У нас еще минут пять от силы.
– Я говорил о хороших новостях, – вздыхает Лео. – Эй, вон они!
Его крик застывает в общей, давящей тишине и вое вьюге. Проследив за его взглядом, я замечаю три темных, укутанных в тулупы фигуры.
– Эй, – орет Вальдес, что есть мочи. – Эй!
Я вовремя зажимаю его рот рукой.
– А если здесь эти уродцы из лагеря? Фригасы. Чем ты будешь отбиваться? Ледышкой? – Вальдес понятливо кивает головой, и я отпускаю его. – Догоним их.
Мы ускоряемся, и темные фигуры становятся все ближе. Двое из них низкого роста, укутаны лучше, чем лидирующая фигура. Кажется, они вот-вот грохнуться на колени в снежные сугробы. Они то и дело проваливаются в снег, останавливаются, тормозят идущего спереди. Когда мы подходим ближе, я даже могу различить их разговор.