The Pirate Adventure

MeL

В тот момент не только в них двоих возникали эти всплески чувств, эмоций, но и внешний мир прекрасно все это ощущал. Особенно вода. Учуяв, как из иллюминатора потянуло каким-то сладким, возбуждающим запахом, волны начали бешено раскачиваться из стороны в сторону, словно находясь в припадке. Конечно, ведь ничего подобного они прежде никогда не чувствовали. И желание завладеть этим неизвестным в них возникло молниеносно, едва появился этот дурманящий запах.

– О, Господи, погляди!
– вскрикнула Сара, невольно отрываясь от губ своего мужчины и указывая пальцем на воду. Антонио тихо и жалостливо

простонал, но все же его взгляд проследовал за пальцем итальянки. И увидев, как сильно поднялся уровень воды, челюсть его отвисла. Тут даже свечу брать для освещения не надо было - стихию было видно хорошо, а уж слышать ее жалостливое мычание - еще лучше. Склизкие, тонкие руки жадно тянулись к перилам крыльца, царапаясь по дереву, словно кошка, просящаяся вовнутрь. Сара на всякий случай досталась свою саблю, а Антонио - мушкет. Им совсем не нравилось поведение этой черной, голодной твари.

Чем сильнее и страстнее проходило у двух людей занятие любовью, тем ближе подбирались к ним существа, для которых данное занятие казалось каким-то неопознанным, но любопытным явлением. Они никогда не чувствовали, любовь и страсть были им чужды, как, впрочем, и гнев, радость, и отчаяние. Это была у них одна из самых значительных черт, отличающих их от живых людей, они хотели это заполучить, чтобы понять, или же даже попытаться этому научиться.

Френсис прижалась щекой к груди любимого и прикрыла блаженно глаза. Как бы хотелось остановить время и пролежать так вечно. Как приятно чувствовать на талии его теплые, сильные, крепкие руки.

– Я говорил, что это омерзительно...- прошептал Артур, устало поглядывая на потолок.
– И я не ошибался... это чертовски омерзительно. Но я бы хотел ощутить это еще раз...

– Это же омерзительно, - Френсис ухмыльнулась.

– Но это так притягательно...так возбуждающе... Я и не думал, что когда-нибудь это коснется меня. Что я предамся какому-то озабоченному животному. Но я бы отдал все на свете, чтобы им стать еще на мгновение... Еще чуть-чуть... Это так для меня не ясно. Я могу объяснить любую теорию в физике... Но мне не объяснить этого. Остается только думать о том, что это животное живет в каждом из нас, рождается с нами и растет, развивается... Становится более сильным. Я не смог этого избежать. Я не гений.

– Повтори это еще раз и окончательно вгони меня в тоску, - Френсис осторожно провела пальцами по плечам англичанина, чувствуя, как от ее прикосновения его мышцы напрягаются.
– Я чувствую себя какой-то смертельной болезнью...

– О, да, ты болезнь - самая желанная во всем мире, и самая загадочная. По сравнению с тобой, познание других миров - сущая мелочь. Когда я уничтожу наш...

– Стоп, - девушка тут же пришла в себя и пронзила Артура недовольным, подозрительным взглядом.
– Стоп-стоп. Ты что, все еще хочешь это сделать?

Артур смело ответил ей не менее остро и сердито, и губы его крепко сжались в тонкую линию, ноздри недовольно раздулись. Ему определенно не нравилось направление их диалога. Френсис со своим характером уступать ему не станет, да и он сам особо не хотел спорить с девушкой, которая, между прочим, лежала сейчас перед ним без одежды.

Но высказаться он обязан был.

– Я знал это,- простонал он, прикладывая

ладонь к лицу.
– Черт подери, знал с самого начала, что, если подпущу тебя к себе, то ты попытаешься этим воспользоваться! Ты ведь ради этого все и задумала, не правда ли?

– Да что у тебя за паранойя? Воспользоваться не воспользоваться...- Френсис закатила глаза.
– Я не хочу тобой управлять, Артур, может, когда-то у меня и крылась такая идея, то сейчас я полностью к тебе откровенна!

– Тогда зачем был затеян этот разговор?
– Артур поднялся на локтях, чтобы так лучше беседовать с Френсис, а девушке пришлось от него отстраниться. Впрочем, что-то ей уже было с ним не так романтично, как до их разговора. Она опять почувствовала, как между ними идет какая-то нестыковка. Словно между ними протянулся невидимый барьер. И из-за этого "что-то" их отношения, так долго и упорно строящиеся, могли разрушаться.

– Просто я не понимаю в твоей мести больше никакого здравого смысла! Зачем тебе это, если ты...я...мы любим друг друга? Ты разве не чувствуешь себя счастливым?

– Чувствую...

Френсис подползла к пирату и мягко положила руки ему на плечи. Артур заметил, что в данный момент глаза ее сияли ярко, как никогда прежде. Может, это был гипноз? Ее, особенный женский гипноз?

– Тогда чего же тебе еще надо? Давай вернемся обратно домой, к нормальным людям, уплывем на Новые Земли, и там заживем спокойной жизнью...

– Мне кажется, что в хаосе, лишенного всех этих смазливых рож я чувствую себя куда комфортнее... Френсис, я не создан для людского мира...

– Так у нас будет свой мир! В котором будем существовать только ты и я. Больше никого...

– Я так и представлял себе наш с тобой разговор на эту тему, - Артур попытался как можно аккуратнее убрать ее хрупкие маленькие ручки от себя, при этом параллельно поражаясь тому, какие же они все-таки малюсенькие и худенькие по сравнение с его широкими, мозолистыми ладонями.
– Но я думал об этом всю жизнь. Это моя главная цель, и я хочу добиться своего! Во что бы то ни стало!

– Пойми же ты, что в мире много людей, которые поступают скверно и незаконно!

– Вот поэтому я и хочу...

– А значит, в твоем мире все будут добрыми и приветливыми?
– Френсис насупилась.
– Ты думаешь, они не создадут свои государства на земле и не будут между собой воевать?

– Выжившие начнут ценить свою жизнь, - пояснил Посланник.
– Общая катастрофа объединит их. Ты думаешь, что я уничтожу все живое? Нет, я нанесу урон по самым густонаселенным местам, покажу им всю свою мощь!

– А как же мы? Как мы будем в нем жить-то, а? А как Антонио с Сарой? Том, Чарли...

– Я всех их отправлю обратно... Когда выполню свою миссию...

– И что же они там будут делать, на руинах?

– Жить, что же еще?

Френсис продолжала смотреть на мужчину с нескрываемым раздражением. Ей даже казалось, что вот, скажи он еще хоть слово об уничтожении мира, и она повторит свою героическую пощечину. И на этот раз она не будет жалеть о содеянном. Ей даже будет приятно видеть на его физиономии отпечаток своей ладони, как символ его глупой упертости! Но разве насилием можно было что-то решить? Френсис сомневалась в этом.