The Prodigy
Шрифт:
– Ведьма! – отчаянно выкрикнул один из оставшихся троих и бросился прочь. Двое же оставшихся, очевидно, более смелые, почти одновременно выхватили из-за поясов ножи. Один из них, рыжий, с простоватым лицом и веснушками, торжествующе выдернул из-под рубахи круглый камень на цепочке.
– У меня амулет! Видишь, ведьма?! Тебе меня не достать!
Его спутник попытался тоже сделать торжествующее лицо, но даже Коре, которой уж точно было не до этого, стало ясно, что никакого амулета у него, в отличие от рыжего, нет.
Но её «злой двойник» растянула губы в усмешке и звонко
– Если хочешь, можешь взять, - доверительно посоветовала Скарлетт непривычно холодным голосом, - может, тебе он больше поможет?
– Где?.. Что?.. Ты что с ним сделала, ведьма?! – наверняка мужчина пытался сказать это угрожающе, да ещё и выставив вперёд нож, но вместо этого получилось лишь нечто, больше всего похожее на жалкое хныканье.
– Он внутри, - невозмутимо сообщил Безымянный, и Кора внутренне содрогнулась: она надеялась, что просто отправила рыжего куда-нибудь в дальний лес или пусть даже в болото.
Это откровение, видимо, окончательно лишило оставшегося охотника за наградой храбрости. Он сорвался с места, бросив амулет валяться в пыли, швырнул свою сумку, видимо, чтобы быстрее бежать или отвлечь внимание, и вскоре исчез за углом.
Кора почувствовала сильный укол в груди и спустя секунду упала на колени. «Злой двойник» покинул её тело, оставив хозяйку саму отвечать за свои поступки, и Скарлетт поняла, что, кажется, действие зелья на этом закончилось. Она вяло подумала, что все, кто сейчас толпится в дверях таверны и на улицах, прячась за оконными ставнями, дверьми и углами, вот-вот придут в себя и начнут дружно подбивать друг друга на самосуд.
Нужно было встать, пока они не опомнились. Сейчас она пройдёт по улице, и все расступятся, но уже через несколько минут они полезут в кладовые и на дворы, искать вилы и собирать хворост для костра.
– Спокойно, - Безымянный присел и рывком поднял её на ноги, - никто на тебя не набросится.
– Что ты со мной сделал? – прошептала Кора, пытаясь разглядеть в грязи на земле тот самый амулет с человеком внутри.
– Ищешь тот булыжник, что эти идиоты принимали за амулет? – пренебрежительно уточнил Райтер и продемонстрировал ей камень, который держал в ладони, причём Кора никак не могла понять, в какой момент он его поднял.
– Вытащи его оттуда, - тем же шёпотом попросила Скарлетт, но в ответ услышала только смешок.
– Ты его туда засунула, сама и вытаскивай.
– Я не… - начала девушка, но тут же осеклась, - это ты. Что ты мне приказал?
– О, да мы перешли на «ты». Магия сближает людей, - Безымянный расхохотался, и Скарлетт попыталась отстраниться, поняв, что ничего, кроме издёвки, от него не дождётся, но мужчина больно сжал её локоть.
– Не торопись. Если помнишь, я обещал, что помогу тебе избавиться от этих недовоинов в обмен на кое-что от тебя.
– Я уже с тобой расплатилась, - возразила Скарлетт, но тут Райтер, словно услышав что-то, насторожился.
– Идём. Скоро здесь будут воины князя. У них амулеты помощнее и мотивация посильнее.
– Гончие, - поняла Кора и, пытаясь не обращать внимания на слабость, поспешила за магом. Впрочем, долго идти не пришлось. Безымянный остановился у одной из лошадей,
Впрочем, сесть на коня Райтер ей не предложил. Вместо этого он отстегнул прикреплённую к седлу кожаную сумку и крепче обхватил Кору за пояс.
– Держись за меня и закрой глаза, - приказал он и провёл указательным пальцем по воздуху; от его прикосновений из ниоткуда появлялись горящие зелёным символы, и Скарлетт неосознанно прильнула к магу, опасаясь, что один из странных знаков коснётся её. Четыре символа, похожих на буквы какого-то древнего алфавита, словно жили своей жизнью, извивались, вытягивались и снова сжимались. Когда смотреть на них стало почти больно, Кора зажмурилась и почти тут же услышала испуганный вздох, словно наяву увидев, как какая-то из любопытных испуганных дородных женщин громко охнула и нарочито размашисто перекрестилась.
Потом девушка открыла глаза и, мгновенно потеряв сознание, упала, больно ударившись о твёрдую землю, почему-то покрытую деревянным настилом.
***
Ник устало выдохнул и жестом подозвал к себе одного из Гончих, стоявших у дверей.
Юста лежала на столе в малой столовой, временно переоборудованной в запасную лабораторию. Она спала, изредка вздрагивая во сне, и Николасу приходилось действовать очень осторожно, чтобы очередной виток её кошмарного сна не привёл к непоправимым последствиям наяву. Вскрывать грудную клетку у постоянно двигающейся и вскрикивающей девушки было неудобно, но никаких других вариантов Ник не видел – то же самое он около получаса назад сделал с леди Скарлетт, но она хотя бы спала спокойно, а её руки держали крепкие ветви. Но связывать Юсту некромант не решился – если связанные руки отразятся на течении и без того страшного сна, то сердце запросто может остановиться.
Но теперь, когда сложная операция осталась позади, и в теле Юсты билось обычное человеческое сердце, ей больше ничего не угрожало.
– Девчонка закончила? – спросил Ник, когда Гончий подошёл. Воин утвердительно кивнул и, повинуясь нетерпеливому жесту хозяина, вышел.
Николас взглянул на Юсту – она вот-вот должна проснуться, и к тому времени зелье должно было уже быть готово.
Дверь повторно распахнулась, и вошла Марена, сопровождаемая стражником. Она выглядела гораздо хуже, чем в первую их встречу. Теперь её руки, в тот раз обёрнутые тканью почти до локтей, были открыты, обнажая язвы и нездоровую желтоватую кожу. Должно быть, плата за какие-то особо сложные зелья и составы. В конце концов, алхимики в физическом плане такие же люди, и регенерация у них чрезвычайно медленная.
В руках, нервно постукивая пальцами по стеклу, Мара несла пузырёк с зельем. Николас протянул руку, но Марена проворно её отдёрнула.
– Сперва дайте слово, что отпустите меня и дадите уйти. Тогда скажу, как и сколько принимать.
Некромант усмехнулся и коротко поклонился.
– Как пожелаете, миледи. Вы вольны идти куда угодно.
Мара кивнула, подавила кашель – видимо, простудилась, пока была в башне – и протянула пузырёк.
– Дайте ей половину, - она на миг заглянула Николасу за плечо, и по её расширившимся зрачкам, князь понял, что ей нечасто приходится видеть лежащих на обеденном столе обнажённых девушек и гору окровавленного белья и полотенец вокруг.