Тибетская книга мертвых
Шрифт:
«Тот, кому достался первый жребий, взял себе жизнь могущественнейшего тирана. Из-за своего неразумия и ненасытности он произвел выбор, не поразмыслив, а там таилась роковая для него участь — пожирание собственных детей и другие всевозможные беды. Между тем он был из числа тех, кто явился с неба и прожил свою предшествующую жизнь при упорядоченном государственном строе; правда, эта его добродетель была лишь делом привычки, а не плодом философских размышлений».
И как «Бардо Тхедол» проповедует на своем языке необходимость Правильного Знания для тех, кто следует по пути Бодхи, тому же учит Платон: «Если же приходя в здешнюю жизнь, человек здраво философствовал, и при выборе ему выпал жребий не из последних, тогда, согласно вестям из того мира, он скорее всего будет счастлив не только здесь, но и путь его туда и обратно будет не подземным, тернистым, но ровным небесным».
Подобно Платону и участникам мистерий, учение о перевоплощении передавали с помощью символов и метафор Пиндар, Эмпедокл, Пифагор
Надпись на золотой надгробной табличке, найденной вблизи Сибариса, гласит: «И таким путем я избежал мучительного круга страданий» [63] . Эта фраза, как и известные орфические учения, чисто буддийская или индуистская и наводит на мысль о том, что учение о перевоплощении было известно по крайней мере тем образованным грекам, которые были посвящены в таинства.
63
Inset, gr, Sicil. et Ital. 641. Ср.: Waddell.The Buddhism of Tibet, _____
К символизму, подобному символизму Платона, прибегали также составители буддийского священного писания, в том числе версии Северного буддизма о рождении Будды. Приведем ее текст, содержащийся в тибетской «Виная Питаке» («Дулва») (самой достоверной и, вероятно, древнейшей части Ганджура), III, лист 452а, экземпляра, который хранится в департаменте по делам Восточной Индии в Калькутте:
«Тот, кто должен был стать Буддой, пребывал тогда на небе Тушита и, зная, что его время уже наступило, он, перед тем как воплотиться, предварительно узнал о пяти условиях своего рождения: первое — о семье, в которой он должен был родиться, второе — о стране, третье — о времени, четвертое — о национальности, пятое — о своей будущей матери. И увидев, что Махамайя будет хорошей матерью, он вошел в нее в полуночную стражу в образе слона. Царица увидела тогда во сне, что в нее вошел белый слон, у которого было шесть бивней, что она вознеслась на небо, взошла на высокую скалистую гору и что великое множество людей поклонилось ей.
Прорицатели сказали, что она родит сына, обладающего тридцатью двумя знаками великого человека. Если он останется дома, то будет правителем мира, но если он обреет волосы и бороду, наденет желтое одеяние, уйдет из дому и отречется от мира, он станет Татхагатой, архатом, совершенно Просветленным Буддой».
О различных воплощениях Будды повествует также Джатака Южной школы. Она представляет собой смесь фольклора, народных верований и народных сказаний о Будде, возникших в третьем веке после кончины Будды, [64] которые наслаивались вокруг его имени, подобно тому как наслаивались легенды Артурова цикла вокруг имени короля Артура. Хотя эзотеристы допускают, что в очень отдаленные эпохи такие воплощения могли происходить, сказания о воплощениях Будды в животных в текущем мировом цикле они воспринимают как аллегорию, в то время как тхеравадины понимают их буквально.
64
Тхеравадины, напротив, считают, что Джатака была написана при жизни Будды и что ее метрические строки, а не прозаические, являются подлинными словами Будды.
Как бы то ни было, буквальная интерпретация Джатаки, по-видимому, более оправдана, чем буквальная интерпретация Сказания о рождении Будды, ввиду того (как объясняют сторонники эзотеризма), что Джатака в целом является произведением экзотерическим, рассчитанным на широкий круг людей [65] . И поскольку такое же сказание содержится в Палийском Каноне, где фигурирует в качестве символа слон с шестью бивнями, мы сталкиваемся здесь с общей для северного и южного буддизма явной и вполне обоснованной символикой, которую даже последователь экзотеризма не будет воспринимать в буквальном ее значении.
65
В этом вопросе южные буддисты также придерживаются противоположного взгляда и утверждают, что стихотворная часть Джатаки самая транцендентальная в Сутта-Питаке и предназначена скорее для бодхисаттв, чем для простого народа.
Как народная интерпретация, по-видимому, легла в основу Джатаки, она также могла повлиять на составление «Бардо Тхёдола», ибо подобно всех трактатам, восходящим к глубокой древности, по крайней мере к одному источнику, и затем увеличившим свои объемы обычным путем вбирания родственных материалов. «Бардо Тхёдол» как учение о смерти и перевоплощении, очевидно, сначала передавалоя устно, как почти все священные книги, сейчас записанные на пали, санскрите и тибетском языке, и неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем сложился его окончательный вариант. И когда он был записан, он, несомненно, уже отличался от первоначального. Содержание «Бардо Тхёдола» и его использование в ритуальной практике предрасполагали к влиянию на него народных экзотерических верований, и, на наш взгляд, он подвергся этому влиянию в такой степени, что случилось невероятное, а именно: слияние двух интерпретаций в одно связное целое. Тем не менее его эзотерическая основа все еще различима и доминирует над экзотерической частью. Возьмем, к примеру, упомянутые в нем изображения животных, украшающие троны пяти
В нашей попытке эзотерической интерпретации образов животных как символов Сидпа Бардо (которые имеют соответствия с символами Сидпа Бардо Платона и Сказания о рождении Будды как явно эзотерическими) мы исходили из общеизвестных, общепринятых эзотерических толкований символов буддийского учения о перевоплощении, информацией о которых мы располагаем в достаточной мере.
Общепризнанный знаток ламаизма, д-р Уодделл, сообщает в своей статье «Lamaism in Sikhim» [66] о символизме известной, но недавно утраченной настенной росписи монастыря Ташидинг в Сиккиме, называемой «Круг существования» (тиб. Sl-pa-1-khor-lo): «Эта роспись изображает один из чисто буддийских символов, сохраненных для нас ламами. По ней я смог восстановить недостающую часть колеса, изображенного на веранде пещеры № 17 Аджанты, значение которого до этих пор не было расшифровано и которое называлось «Зодиаком». На нем изображены в виде животных три главных греха и причины перерождений (ниданы). Эти наглядные изображения грехов предназначены для того, чтобы побудить людей избегать их, а для устрашения тех, кто склонен к злодеяниям, служат имеющиеся там же изображения скорбных состояний существования и мук грешников в преисподней». Далее д-р Уодделл разъясняет значение упомянутых символических изображений трех главных грехов, представленных животными—свиньей, петухом и змеей: «Свинья является символом невежества и глупости, петух символизирует животные инстинкты, похоть, а змея — гнев» [67] . Символы двенадцати нидан представляют собой изображения человека или неодушевленных предметов, и только третий является животным — обезьяной. Обезьяна изображена поедающей плоды, символизирующие познание (тиб. нам ше, санскр. виджняна ) всех плодов добра и зла, каждый из которых есть определенный вид чувственного опыта. Этот опыт, фомализующий сознание, человек приобретает, когда, подобно поедающей плоды обезьяне, не задумываясь, просто удовлетворяет свои желания2. [68]
66
Gazetteer of Sikhim, ed. by H. H. Risley, p. 266.
67
Gazetteer of Sikhim, ed. by H. H. Risley, p. 267.
68
Ibid, p. 268.
Животные и окружающие их предметы, упомянутые во второй книге «Бардо Тхёдола», также символизируют формы, в которые может воплотиться принцип сознания человека в новом рождении. Эти символы имеют следующие значения:
1. Собака (как и петух в «Колесе существования») олицетворяет чрезмерную сексуальность и чувственность [69] . В тибетском фольклоре она также олицетворяет зависть. Собачья конура означает потворство чувственным желаниям.
69
Аналогичное суждение содержится в «Йога-вашиштха» (Нирвана Прекарана, Сарга 28, строфы 78, 79): «Ученых пандитов, знающих шастры, следует считать шакалами, если они не отказались от желаний и не победили гнев».
2. Свинья (как и в «Колесе существования») является символом глупости, порождаемой чувственными желаниями, а также эгоизма и нечистоплотности, а свинарник символизирует образ жизни человека, у которого преобладают эти пороки.
3. Муравей (как и в фольклоре Запада) олицетворяет трудолюбие и стяжательство, а муравейник — образ жизни, определяемый этими качествами.
4. Насекомое или червь символизируют приземленную натуру, а отверстие, в которых они обитают,— образ жизни, ей соответствующий.
5. Упомянутые в тексте теленок, козленок, ягненок, лошадь и птица олицетворяют свойства, присущие этим животным и высшему их представителю — человеку. Почти у всех цивилизованных народов образы этих животных вызывают сходные ассоциации, получившие отражение в народных сказках о животных, и в том числе в тех сюжетах, которые легли в основу басен Эзопа. Этот символизм проник даже в Библию — в описаниях видений пророка Иезекииля и в Откровении Святого Иоанна встречаются те же символы. И если буддийские и индуистские экзотеристы, перечитав заново Священное Писание, воспримут его в свете учения о символах, они, вероятно, изменят отношение к эзотеризму.