Тибетская медицина
Шрифт:
После упомянутых восьми земных мудрецов медициной стали заниматься представители браминства: Брама, Вишну и другие. От них медицинские познания переходят к сторонникам Будды: Манзошри, [35] Хоншим-Бодисатве, [36] Вачирвани, [37] Ананде [38] и, наконец, к молодому врачу Цо-жед-шонну, который считается тибетскими врачами автором «Чжуд-ши».
Итак, историческое развитие врачебной науки в Индии делится на четыре периода. В первом периоде медициной занимались небесные духи: Нюрба, Асвин, Индра, Небесная Дева [39] и другие, во втором – восемь риши – мудрецов, в третьем – представители браминства, и в четвертом – сторонники Будды с Цо-жед-шонну во главе.
35
36
[36] Воплощение речи – Всезнающий, по-монгольски – Ариябало, по-тибетски – Жанрецык, изображается молодым блондином, одетым в шелковые ткани и держащим в руке за стебель белую лилию.
37
[37] Воплощение мысли Будды – Вачирвани – в одеянии синего цвета, держит за стебель лилию, на которой имеется изображение Вачира.
38
[38] Воплощение всех их – Ананда, любимый ученик Будды Шакья-Муни, в трех буддийских одеяниях, в руке держит чашу «батар» и булаву. Он, очевидно, и был учителем Цо-жед-шонну.
39
[39] Небесная Дева, обладательница Нектара, упоминаемая в «Чжуд-ши», по сведениям «Вайдурья-Онбо» присутствовала при подношении подарков главе врачей. Сама она поднесла ему миробаланы. Небесная Дева всегда сохраняет вид шестнадцатилетней красавицы, одевается в легкие шелковые ткани, украшена драгоценностями. Это – индийская Аврора (Усгас), греческая Эос – дочь неба, открывающая ворота своему родителю. Хотя она стара, как мир, но тем не менее она сохранила свежесть юности, вечную красоту и способность возрождаться. Она разъезжает по небу в колеснице, запряженной пурпурно-красными коровами. Когда она выезжает, все веселится и оживает.
С поклонением Небесной Деве связано почитание Асвинов – близнецов мужского пола, которые рассеивают ночную тьму и появляются в утренних лучах, предшествующих восходу солнца. На стоколесной колеснице, запряженной шестью быстроногими конями, они разгоняют также туман и показывают дорогу путешественникам; они спасают утопающих в море и подносят больным лекарства (Тумасов, стр. 179).
Прежде чем говорить о Цо-жед-шонну как авторе «Чжуд-ши», считаем нужным объяснить самое название «Чжуд-ши» и кажущуюся легендарность первой главы первой книги этого сочинения.
Сочинение «Чжуд-ши» носит следующее полное название на тибетском языке: бДуд-рЗи-сНин-бо-ян-лаг-бЖад-баг-сан-а-ман-аг-ги-рг Чжуд-вШи, по-монгольски: «Рашияну-чжирухэн-найман-гэшэгутэ-нигоуца-эубидасун-Дурбун-унду-сун», что в переводе означает: «Сердце Нектара, восьмиветвистые четыре основы специальной [40] терапии».
40
[40] Тибетское слово «сан-a», а монгольское «нигоуца» означают: тайный, секретный, недоступный, спрятанный.
Некоторые ламы (тибетские врачи), полагают, что врачебная наука должна держаться в секрете. Ввиду этого распространено мнение, что медицина Тибета действительно составляет тайну врачебного сословия и что тибетские врачи держат свои знания в большом секрете, поэтому самое важное медицинское сочинение, из которого они черпают свои познания, названо «тайным».
В действительности слова: «сан-a» и «нигоуца» следует переводить словом «специальный», так как «Чжуд-ши» не может называться тайным, секретным лечебником, ибо в тексте (глава 2, часть I) прямо сказано: «Изучайте врачебную науку все те, кто желает провести жизнь разумно, быть здоровым, лечить других, жить долго, изучать науки и пользоваться благосостоянием».
Прямой смысл этих выражений вполне доказывает, что «Чжуд-ши» должно быть достоянием каждого желающего изучить врачебную науку. Даже и в филологическом отношении следует перевести указанные слова именно так, ибо тибетское «сан-a» и монгольское «нигоуца» подтверждают, что «Чжуд-ши» недоступно, скрыто, секретно только для лиц, не посвятивших себя его изучению, но доступно специалистам.
Название «Сердце Нектара» указывает, что в «Чжуд-ши» изложены основные взгляды врачебной науки.
Восьмиветвистым это сочинение называется потому, что излагает учение о восьми предметах: 1) об организме взрослого человека, 2) о женском организме, 3) о детском организме, 4) о нервно-истерических субъектах, 5) о язвах и ранах, 6) об отравлениях и ядах, 7) о старческом организме, 8) о поддержании и укреплении организма в старости.
В «Чжуд-ши» вкратце излагается вся врачебная наука в широком смысле этого слова, но ему дано название «специальной терапии», потому что целью изучения медицины с древнейших
В тексте «Чжуд-ши» первая глава начинается обращением к Будде – главе врачей: «поклоняюсь главе врачей Будде». Затем каждая глава начинается вопросом ученика к учителю. Подобная разговорная форма общепринята в буддийской литературе. Эти вопросы и ответы нами опущены. Мы считали также необходимым пояснять и дополнять, строго придерживаясь подлинника, некоторые слова и выражения, совершенно ясные для врачей – исследователей «Чжуд-ши», привыкших соединять с ними известные понятия, но неясные для неспециалистов. Например, общеизвестное тибетское слово «намхай», а монгольское «окторгой», переводимое знаменитыми европейскими филологами-ориенталистами на русский как «небо», на немецкий der Himmel, на французский le ciel, нами переведено «пространство», по точному смыслу этого слова.
Ламы предполагают, что «Чжуд-ши» проповедовал сам Будда Шакья-Муни, так как их предшественники буддисты, воспользовавшиеся плодами врачебной науки, наделили автора «Чжуд-ши» Цо-жед-шонну всеми эпитетами Будды.
Прочитав выдержку из первой главы первой книги «Чжуд-ши», мало знакомый с предметом читатель может подумать, что содержание врачебной науки Тибета подобно легенде, и поэтому она не заслуживает к себе серьезного отношения. Но мы надеемся, что, ознакомившись с нашими пояснениями, многие легко поймут, что следует весьма серьезно отнестись к «Чжуд-ши». А даровитые европейские ученые-специалисты будут вправе произнести о врачебной науке Тибета последнее слово только после всестороннего знакомства со всей литературой этой науки.
Город, где возникла врачебная наука, описываемый в первой главе первой книги автором «Чжуд-ши», находился, очевидно, в самых благоприятных климатических и гигиенических условиях.
Город этот был расположен на незагрязненной почве, пользовался обильной и чистой водой, достаточным количеством солнечного света и тепла, чистым воздухом и занимал обширное пространство. В нем не было недостатка в лекарствах, при помощи которых излечиваются различные расстройства питания в организме.
Был ли это город Раджагриха или какой-либо другой, мы не беремся ответить. Но легендарные, по взглядам европейских ученых, цари Индостана Бимбасара и Ажато-Сатру и легендарный врач Цо-жед-шонну, окружавшие нелегендарного Будду Шакья-Муни, жили в Раджагрихе. Наконец, описания местностей, фауны и флоры, составленные автором «Чжуд-ши», совершенно сходны с описаниями юга, севера, запада и востока Магадийского царства, сделанными европейскими учеными.
К югу от упоминаемого города, названного «Привлекательным», находятся горные пространства Виндия, носящие название в тибетском сочинении «Быг-жед», а в монгольском – «Нептэлыкчэ», что обозначает по-русски винто– или буравообразный. Действительно, Виндийские горы, имеющие направление с северо-востока от Ганга к Малабарскому берегу, по своему направлению напоминают бурав или винт.
Описание этого горного пространства современными географами, в общих чертах, совершенно сходно с описанием его автором «Чжуд-ши».
Вот что мы находим у Бланка и Дистервега: [41]
«Вся гладкая страна на севере от гор Финхия – не что иное, как группа напластованных друг на друга гор, откуда изливается в Джамну много значительных потоков. Вид страны чрезвычайно привлекателен своими холмами, богатыми водой долинами и густо разросшимися лесами. За восточное продолжение Финдхия можно принять примыкающие к нему слева, Киморские горы юрской формации и возвышающиеся на юге от Бенареса Биндские горы, которые тянутся дальше к востоку до южного поворота Ганга, под названием гор Гумах-Гатс».
41
[41] 6 т. III ст. 30. Всеобщее землеописание. География для чтения и справок, 1864.
Таким образом, сведения автора «Чжуд-ши» и современных географов об упоминаемых горных пространствах сводятся к следующему.
Названные горы с северо-востока, с берегов Ганга, идут в виде холмов, постепенно понижаясь, к Малабарскому берегу и, проходя это горное пространство винто– или буравообразно, отделяют Индостан от Декана.
Красота, чудный воздух этих мест одинаково, по-видимому, пленяли как современников автора «Чжуд-ши», так и географов нашего века, которые выражают свое восхищение, говоря о горах Сиадри, что виды в этих горах великолепны: огромные откосы, страшные ущелья, бесчисленные водопады, густые леса и вечная зелень.
Это горное пространство находится в жаркой полосе, изобилующей растительным царством, между прочим, лучшими перцовыми кустарниками и многими другими растениями.
Под «Снежными горами», расположенными к северу от города, следует, конечно, понимать Гималаи, на индийской стороне которых встречаются растения, соответствующие упоминаемым автором «Чжуд-ши». Так у Регеля во 2 ч. на стр. 176 находим: Cupressus tub. Don., кипарис бугорчатый; родина его Непальские Альпы на 8500 ф. высоты. Также довольно близок Cupressus glauca Lam, кипарис сизый, растущий на высоких горах Восточной Индии, а на стр. 179: Cycas revoluta Tunbrg, развернутая ложная саговая пальма, родина – Юго-Восточная Азия. Cycas circinalis L. – спиральная ложная саговая пальма, родина – Восточная Индия и Мадагаскар.