Шрифт:
Минута следовала за минутой, а мы, обессиленные, все так же валялись на снегу, но, зная, что здесь оставаться нам нельзя, один за другим поднимались на ноги...
Чарльз Эванс
...Промчатся
Вначале был Беткил.
После Беткила был Чорла.
После Чорла — Муратби Киболани...
...Алеша и Гио.
...Бекну и Чичико, Габриэл и Годжи, Максиме и Бесарион...
И было два Михаила Хергиани: Михаил Младший и Михаил Тигр скал.
Они были охотниками и скалолазами Львиного ущелья, рыцарями гор и вершин заоблачных, им сопричастными.
И потом было...
Его знал весь мир как мужественнейшего альпиниста, удивительного духа гор, в журналах и газетах крупным шрифтом печатались репортажи и очерки с броскими заголовками: «Тигр скал из Грузии», «Человек-чудо»...
Множество легенд ходило о Михаиле. Говорили, будто господь бог наделил его даром проникать в сокровенные тайны горных недр и предсказывать погоду. Еще говорили, что если он одним только пальцем зацепится за голый выступ скалы, целую неделю провисит над пропастью и не издаст стона. Чего только не говорили о Тигре скал!..
А в действительности был он обыкновенный человек. Человек со своими каждодневными заботами и радостями.
В Местийском районе, где он родился и вырос, родные и близкие называли его разными именами: Чхвимлиан, Минаан, Михаил, Миша...
С детства отличали его свойственные горцам степенность и простота, чувство собственного достоинства и трудолюбие. Он был глубоко убежден, что всякая слава и всякий успех добываются трудом.
— Делам нет конца,— говорил он,— едва успеваешь закончить одно, как зовет другое. Мечты, как вершины, как звенья цепи, связаны друг с другом и влекут, влекут тебя ввысь, к небесам...
Он удивлялся славе, окружавшей его:
— По-моему, тому, кто по-настоящему любит свое дело, эта шумиха совершенно не нужна...
Когда спрашивали, почему он так привязан к горам, он отвечал так: человек, рожденный в Сванэти, многим обязан горам... Не зря говорили наши предки: «Здесь горы — все, горы тебя защищают, горы кормят тебя и закаляют». Постепенно, исподволь, привыкаешь к ним, свыкаешься — и вот уже не можешь без них жить, не можешь от них оторваться. Горы становятся любимыми и близкими, как родитель, горы пускают корни в душу так же, как дерево пускает корни в землю.
Порой он щурил свои голубые, как вечные льды, глаза, и его опаленное горным солнцем, обожженное горными ветрами чеканное лицо замирало в напряжении — будто сейчас вот он перепрыгнет расщелину. Потом легкая, едва заметная улыбка, словно солнечный луч, освещала его черты. Он вспоминал свое детство, свои первые шаги.
...Дедушка Антон был прославленный охотник. И как все охотники, знал
Некоторые из них запомнились особенно хорошо. Например, история Беткила.
— ...Кто были первые скалолазы? — спросил я однажды деда.
Он поглядел на меня улыбчивыми глазами, помолчал, потом перевел взгляд куда-то в сторону, вздохнул и заговорил:
— Много их было, первых... все хорошие охотники были и скалолазы, но самый мужественный и бесстрашный был Беткил. Потому-то о нем сложили легенду.
Отважного охотника полюбила богиня охоты и покровительница зверей Дали. В знак вечной верности она подарила ему свое ожерелье. Но Беткил нарушил данное ей слово и ожерелье богини надел на шею своей невесте.
Прошло время. Однажды на сельской площади собралась молодежь. Юноши пели и плясали, Беткил тоже был среди них. Царило общее веселье.
Внезапно в круг вбежала самка белого тура — шуни и, скользнув меж танцующих, исчезла так же внезапно, как и появилась. Ничего подобного никто никогда не видал и не слыхал. Все всполошились. Старики говорили: это либо доброе предзнаменование, либо знак грядущего несчастья. Кто-то должен был! последовать за белой шуни, но кто окажется таким смелым и отважным?
— Кто? Да Беткил, конечно! Беткил бросится вслед за белой шуни!.. Беткил... Беткил...
–
Беткил подтянул на икрах пачичи, завязал покрепче тесемки кожаных бандули, взял свое ружье и отправился по следу белой шуни. К Черным скалам привел след, заманил во владения Дали. И вдруг перед остолбеневшим Беткилом предстала она сама, Дали. Богиня потребовала назад подаренное ожерелье. А где ему было взять то янтарное ожерелье?
Соврал он, оказывается, обманул богиню — ожерелье, говорит, дома у меня, лежит в изголовье. Только Дали-то всеведущая и всевидящая — что мог скрыть от нее охотник?
— Ступай и отныне живи с той правдой, которую говоришь мне сейчас,— со слезами на глазах ответила Беткилу Дали и в мгновение ока исчезла.
Тьма опустилась на мир. Под ногой Беткила обломился кусок скалы. Отважный охотник повис над пропастью на одной руке и одной ноге.
К утру вся деревня прослышала о беде. Весь народ собрался у подножия Черной скалы. Каждый хотел помочь славному Беткилу, но кто бы отважился вскарабкаться на Черную скалу? Кто бы взобрался на ее острые уступы? Люди плакали, протягивали руки к Беткилу, молили всевышнего смилостивиться, не губить его...
Беткил собрал все свое мужество и громко, бодрым голосом крикнул односельчанам:
— Пусть спляшет моя невеста, хочу в последний раз насладиться ее пляской!
Тотчас образовали круг, и невеста Беткила сплясала свой танец.
Во второй раз крикнул Беткил:
— А теперь сестра моя пусть меня оплачет, хочу в последний раз услышать ее голос!
Маленькая девочка вышла в середину круга, села на обломок скалы и стала причитать. Какой скорбный, надрывающий сердце голос оказался у сестры Беткила!