Тигр! Тигр! (Tiger! Tiger! / The Stars My Destination)
Шрифт:
– ГДЕ НОМАД? ГДЕ ТЫ ОСТАВИЛ НОМАД? ТЫ МОЖЕШЬ СПАСТИСЬ, ЕСЛИ НАЙДЕШЬ НОМАД. ГДЕ НОМАД?
Но Фойл был на борту «Номада» в своем гробу, без света и воздуха. Он свернулся в зародышевый комок и приготовился спать. Он был доволен. Он выживет. Он найдет «Воргу».
– Толстокожая свинья!
– выругался Дагенхем.
– Кто-нибудь раньше выдерживал Театр Кошмаров, Фриц?
– Нет. Ты прав. Это поразительный человек, Саул.
– Мы должны из него вытянуть… Ну, хорошо,
– Все готово.
– Начнем.
Мания величия может развиваться в шести направлениях. Мегалан является драматической попыткой диагностики конкретного течения мегаломании.
Фойл проснулся в громадной постели. Он находился в роскошной спальне, сплошь в парче и бархате. Фойл удивленно огляделся. Мягкий солнечный свет падал через решетчатые окна. В дальнем углу застыл лакей, поправляя сложенную одежду.
– Эй… - промычал Фойл.
Лакей повернулся.
– Доброе утро, мистер Фойл.
– Что?
– Прекрасное утро, сэр. Я приготовил вам бежевую саржу и легкие кожаные туфли.
– В чем дело, эй, ты?
– Я?… - Лакей удивленно посмотрел на Фойла.
– Вы чем-то недовольны, мистер Формайл?
– Как ты меня зовешь, паря?
– По имени, сэр.
– Мое имя… Формайл?
– Фойл приподнялся на локтях.
– Нет, мое имя Фойл. Гулли Фойл. Так меня зовут.
Лакей прикусил губу.
– Простите, сэр.
Он вышел. Через минуту в комнату вбежала прелестная девушка в белом. Она села на край постели. Взяла Фойла за руки и заглянула ему в глаза. Ее лицо выражало страдание.
– Милый, милый, милый, - прошептала она, - пожалуйста, не надо начинать все сначала. Доктор клянется, что ты пошел на поправку.
– Что начинать?
– Всю эту чепуху про Гулливера Фойла, будто бы ты простой…
– Я Гулли Фойл. Мое имя - Гулли Фойл.
– Любимый, нет. Это болезнь. Ты, наверное, чересчур много работал.
– Я Гулли Фойл всю мою жизнь.
– Дорогой, тебе так кажется. На самом же деле ты Джеффри Формайл. Ты… о, к чему это я рассказываю? Одевайся, любовь моя. Тебя ждут внизу.
Фойл позволил лакею одеть себя и, как в тумане, спустился по лестнице.
Прелестная девушка, очевидно обожавшая его, повсюду шла за ним. Они пересекли колоссальную судию, заставленную мольбертами и незаконченными картинами, миновали зал со шкафами, столами, посыльными и секретаршами и вошли в громадную лабораторию с высокими потолками, загроможденную стеклом и хромом. Там колыхалось и шипело пламя горелок, бурлили и пенились разноцветные жидкости, пахло странными химикалиями. По всему чувствовалось: здесь проводятся необычные эксперименты.
– Что все это значит?
– поинтересовался Фойл. Девушка усадила его в плюшевое кресло
– Все свихнулись, все… - забормотал Фойл.
Девушка остановила его.
– Вот доктор Реган. Он объяснит.
Импозантный джентльмен со спокойными уверенными манерами приблизился к Фойлу, пощупал пульс, осмотрел глаза и удовлетворенно хмыкнул.
– Прекрасно.
– констатировал он.
– Превосходно. Вы близки к полному выздоровлению, мистер Формайл. Можете уделить мне одну минуту?
Фойл кивнул.
– Вы ничего не помните. Случается - перетрудились, к чему скрывать - чрезмерно увлеклись спиртным и не выдержали нагрузок. Вы утратили связь с реальностью.
– Я…
– Вы убедили себя в собственном ничтожестве - инфантильная попытка уйти от ответственности. Вбили себе в голову, будто вы простой космонавт по имени Фойл.
– Гулливер Фойл, верно?
Со странным номером…
– Гулли Фойл. АС 128/127.006. Но это действительно я! Про…
– Это не вы. Вот вы.
– Доктор Реган махнул рукой в сторону необычных помещений, виднеющихся через прозрачную перегородку.
– Обрести настоящую память, всю эту великолепную реальность можно лишь избавившись от фальшивой.
– Доктор Реган подался вперед, сверкнув стеклами очков.
– Восстановите детально вашу старую память, и я уничтожу ее без следа. Где, по-вашему, вы оставили воображаемый корабль «Номад»? Как вам удалось спастись? Куда делся ваш воображаемый «Номад»?
Фойл заколебался.
– Мне кажется, я оставил «Номад»… - Он замолчал. Из блестящих очков доктора Регана на него уставилось дьявольское лицо… кошмарная тигриная маска с выжженной надписью «Номад» через перекошенные брови. Фойл вскочил.
– Врете!
– взревел он. Я Фойл!
В лабораторию вошел Саул Дагенхем.
– Ну, хорошо, - сказал он.
– Все свободны.
Кипучая жизнь в соседних комнатах прекратилась. Актеры исчезли быстро и тихо, не глядя в сторону Фойла. Дагенхем обратил к Фойлу свою смертельную улыбку.
– Ты крепкий орешек, не правда ли? Ты воистину уникален. Меня зовут Саул Дагенхем. У нас есть пять минут для разговора. Выйдем в сад.
Сад Успокоения на крыше Терапевтического Здания был венцом лечебного планирования. Каждая перспектива, каждый цвет, каждый контур умиротворяли страсти, гасили раздражение, смягчали злость, убирали истерию, наводили меланхолию.
– Садись.
– Дагенхем указал на скамейку рядом с кристально чистым бассейном, - Мне придется ходить вокруг тебя.
– Я облучен. Ты понимаешь, что это значит?