Тигр! Тигр! (Tiger! Tiger! / The Stars My Destination)
Шрифт:
– У вас приятные мысли, мэм.
– Как это мило с вашей стороны, мистер Горгас. Ну, хорошо, класс. Все возвращаемся в школу и начинаем сначала.
Робин Уэднесбери проводила практические занятия по джантации с «церебральным» классом - потеря памяти вследствие контузии. И это доставляло ее подопечным не меньше радости, чем детишкам. Они повторяли правила джантации на перекрестках Нью-Йорка, хором выводя: - Р - В - О, мадам. Расположение. Высота. Окружение.
Робин была высокой привлекательной негритянкой, умной и блестяще образованной. Правда,
Класс пришел в школу, целиком занимавшую дом на 42-й улице, из Объединенного Военного Госпиталя. Они проследовали к необъятной по размерам джант-площадке на Таймс-Сквер и старательно ее запомнили. Потом все джантировали в школу и обратно на Таймс-Сквер. Затем гуськом прошли к Башне Колумба и запомнили ее координаты. Джантировали в школу через Таймс-Сквер и вернулись тем же путем на Площадь Колумба.
Робин восстанавливала в памяти своих учеников (утративших способность к джантации) основные пункты, самые крупные общественные джант-площадки. Позже они будут запоминать новые и новые места. Побывают ли они там, трудно сказать, думала она. Это зависит не только от их способностей, но и от доходов. Ибо, чтобы запомнить место, надо побывать там и, стало быть, заплатить за дорогу. Такие круизы все больше становились привилегией сильных мира сего.
– Расположение. Высота. Окружение, - нараспев повторяла Робин Уэднесбери, и класс джантировал от Вашингтонских Высот до Гудзоновского Моста полумильными шагами.
Маленький сержант-техник со стальным черепом внезапно заметил: - Так ведь высоты нет, мэм. На земле, мы.
– «Мы на земле», сержант Логан, Простите. Наставления легко входят в привычку, а я сегодня никак не могу совладать со своими мыслями. Такие тревожные военные новости… Мы займемся Высотой, когда станем запоминать площадки на небоскребах, сержант Логан.
– Робин обернулась.
– Не тушуйтесь, Харрис, смелее. Колебания рождают сомнения. Сомнение же означает конец джантации. Сосредоточьтесь и прыгайте.
– Я порой побаиваюсь, мэм, - сказал человек с туго забинтованной головой.
– А вдруг там уже есть кто-нибудь, и я прямо в него?
– Ну, я же объясняла много раз. Каждая площадка рассчитана на нагрузку в часы пик. Вот почему личные джант-площадки такие маленькие, а площадка на Таймс-Сквер в две сотни метров шириной. Там вероятность столкновения меньше, чем шанс попасть на улице под машину.
Пока перебинтованный собирался духом, площадка внезапно ожила потоком прибывающих и отбывающих людей. Фигуры на миг появлялись, оглядывались, ориентируя себя и устанавливая новые координаты, и исчезали. При каждом исчезновении раздавался слабый хлопок, когда воздух заполнял место, только что занятое телом.
– Внимание, класс, - предупредила Робин.
– Пожалуйста, сойдите с площадки.
Рабочие в теплой тяжелой одежде, еще осыпанной снегом, направлялись на юг к своим домам после смены в северных лесах. Белохалатники с молокозавода
Наплыв кончился так же неожиданно, как и начался.
– Так, класс, продолжим, - сказала Робин.
– О, господи, ну, где же мистер Фойл?! Он вечно пропадает!
– С таким лицом, как у него, нельзя его винить, мэм.
– Он выглядит кошмарно, не правда ли, сержант Логан? Неужели нельзя как-то вывести эти отметины?
– Они пытаются, мисс Робин, но ни один док пока не может здесь ничем помочь. Называется «татуировка».
– А где же ему ее сделали?
– Бог знает, мисс Робин. Он у нас, потому что без памяти. Мозги напрочь отшибло. Может оно и лучше, с таким лицом-то,
– Ужасно. Сержант Логан. Не могла ли у меня случайно сорваться мысль и задеть чувства мистера Фойла?
Маленький человек со стальным черепом задумался.
– Нет, мэм, вряд ли. Вашими мыслями и мухи не обидеть. А у Фойла чего задевать. Тупое бревно, он, Фойл.
– Мне нужно быть осторожнее, сержант Логан. Понимаете, вряд ли кому нравится знать, что о нем думает ближний. А мои мысли порой понятны, и меня ненавидят. Я одинока. Я… Пожалуйста, не слушайте. Не могу справиться… Ага, вот и вы, мистер Фойл! Где вы пропадали?
Фойл возник на джант-площадке и тихо ступил в сторону. Плечи сгорблены. Ужасное лицо опущено вниз.
– Практиковался - пробормотал он. Робин подавила отвращение и, подойдя к нему, ласково взяла за руку.
– Вам следует больше бывать с нами. Мы же друзья. Не уединяйтесь.
Фойл упорно не смотрел ей в глаза. Когда он угрюмо высвободил руку, Робин заметила: вся его госпитальная одежда была насквозь промокшей.
Он попал где-то под дождь. Но я слышала сводку погоды. Везде до Сен-Луиса сухо. Значит, он джантировал дальше. Как же так, ведь он не в состоянии… потерял память и способность к джантации… Он симулирует… Фойл яростно рванулся к ней.
– Заткнись, ты!
– Его кошмарное лицо судорожно исказилось.
– Значит вы симулируете.
– Чего ты еще знаешь?
– Что вы дурак. Прекратите сцену.
– Они слышат тебя?
– Не знаю. Пустите меня.
– Робин повернулась в сторону.
– Хорошо, класс. На сегодня достаточно. Все назад в школу и на госпитальный автобус. Первым джантирует сержант Логан. Помните: Р - В - О. Расположение. Высота. Окружение…
– Чего тебе надо, ты?
– прорычал Фойл.
– Денег?
– Тише. Успокойтесь. Не надо колебаться, Харрис. Джантируйте.
– Я хочу потолковать с тобой.
– Подождите своей очереди, мистер Питере. Не спешите.
– Ты продашь меня в госпитале?
– Конечно.
– Я хочу потолковать с тобой.
– Нет.
– Я жду в твоей квартире.
– В моей квартире?
– Робин была испугана.
– Грин Бэй, Висконсин.
– Это абсурд. Мне не о чем говорить…
– Ой ли, мисс Робин. О семье, например.
Фойл ухмыльнулся, почувствовав ее ужас.
– Вы не знаете, где я живу, - дрожащим голосом проговорила она.
– Я только что сказал, или нет?