Тигры Редфернов

Танго Аргентина

– Ну так! А автор-то кто?

Консультант нахмурился; пес снизу тихо фыркнул, и у Натана снова возникло чувство, что зверюга либо знает, либо догадывается.

"Вот научить бы его писать!"

– Не знаю, – наконец ответил Лонгсдейл. – А это что, важно?

– Быть может, его автор – тот же, кто превратил вас в охотника.

– Опять вы за свое, – проворчала Джен. – Как будто можете это доказать.

– Не могу, – хмуро согласился комиссар. Лонгсдейл ни словом не упрекнул его за несдержанное обещание. Когда Бреннон поделился с ним своими теориями и признался,

что не может продвинуться дальше, консультант поблагодарил его с серьезной сосредоточенностью и больше к этому не возвращался.

– Итак, – хозяин дома подвел комиссара к столу с колбами и тетрадью. – Мы проанализировали состав порошка. Вот, взгляните, я записал все по пунктам.

Бреннон взглянул, ничего не понял и кашлянул.

– Если вы изложите все покороче, то мы прилично сэкономим время.

– Этот состав действительно защищает нежить от солнца, – сказала Джен. – В его составе помимо прочих ингредиентов есть человеческий жир и измельченная человеческая кожа, имитирует ее же.

Бреннон вздрогнул от отвращения. Пес зевнул и свернулся в клубок у камина.

– Магически обработанный тальк разновидности благородный белый придает составу цвет. В больших количествах его добывают на юго-востоке Доргерна. Здесь, – консультант обвел пальцем область на карте. – А вот узоры, – он придвинул ближе столик с раскрытыми книгами, и Натан узнал мазандранскую вязь в подписях к рисункам. – Это любопытно. Узоры такого рода – менди, древнее изобретение жрецов Никхата. Вот, к примеру, как выглядят мазандранские. Однако их наносят хной, а в нашем случае использованы чернила с частицами серебра, въедающиеся в кожу.

– Потому и въедаются, – добавила Джен. – Серебро разъедает плоть вампировидных. Но тут количество серебра очень тщательно рассчитано.

– Сам узор изменен так, чтобы он защищал нежить от солнца. Кто-то очень хорошо разбирается в такой магии.

Бреннон задумчиво погладил бородку.

– Мне кажется, это все указывает на то, что мы имеем дело с человеком-чародеем. Я прав?

– Да, – сказал Лонгсдейл. – Ни нежить, ни нечисть не станет использовать такие вещи. Изготовлять состав, изучать менди – им это ни к чему.

– Скажите, такой чародей может создавать нежить специально? Не разыскивать лежбища вампиров и мазать этим порошком, а... а убивать людей и превращать их в свою ручную, особо выведенную нежить?

Ведьма изумленно на него уставилась:

– Кому и на кой черт это надо?

Пес прищурил блеснувшие глаза.

– Ну, вообще, с практической точки зрения – смысл есть, – не очень уверенно сказал Бреннон. – Солдаты, телохранители, разведка. Правда, я не шибко себе представляю, как их удерживать в узде. Вот хозяин вампирок – он как это делает?

– С помощью менди, – тут же сказал Лонгсдейл. – Я бы так и сделал. Чернила на основе серебра нежить может содрать разве что вместе с кожей. А вот создавать нежить специально, как личную гвардию... – он снова задумался, и Натан заметил, что это предположение сильно его встревожило. – Это опасная мысль и опасная затея, но в принципе... такое возможно.

– Возможно, – пробормотал Бреннон. –

Неясно лишь почему эти шавки все время вертятся тут, вокруг нас. За все это время бааван ши заели насмерть всего одного человека. Значит, их хозяин следит за тем, чтобы его нежить себя не выдавала. Но я пока даже предположить не могу, какого черта им тут надо.

Лонгсдейл опустил голову и забарабанил пальцами по книге с рисунками менди.

– Мне бы не хотелось узнать, – наконец сказал он, – что есть человек, способный додуматься до такого.

"Но если есть кто-то, превращающий людей в консультантов, – подумал комиссар, – то почему бы не быть тому, кто будет делать из людей нежить?"

Но вслух он этого не высказал. Вполне возможно, что Лонгсдейл уже и сам об этом подумал.

– А при чем тут тогда корабль? – поразмыслив, спросила ведьма. – Ну, плыли эти ищейки из Доргерна к вам за опытом – ну и что? Какое до этого дело хозяину бааван ши?

– Значит, какое-то есть. Ладно, – постановил Бреннон, – я соберу вещи и приеду на вокзал. Встретимся там. Каким поездом едем?

– Мы не поедем поездом, – невозмутимо отозвался консультант. – Мы пройдем по зеркальной тропе.

***

Добравшись до дома, Натан недовольно нахмурился на защитные знаки на свежепокрашенной (собственноручно!) калитке. Лонгсдейл обработал его жилище так тщательно, что в нем теперь шагу нельзя было ступить, не напоровшись на амулет или защитное заклятие. Миссис Флайт, хозяйка, у которой Бреннон снимал этот домик уже одиннадцать лет, будучи вдовой полицейского, ко всем жизненным явлениям относилась с добродушным спокойствием. "Красивый джентльмен с пушистым песиком" ничуть ее не смутил, равно как и визит миссис ван Аллен. Натан увидел вдову на скамеечке, под рябиной, которая шатром склонилась к ней. Валентина пила чай вместе с миссис Флайт. Вивене впервые пришла домой к Бреннону, и он гадал, зачем ей это понадобилось.

– Добрый день, мэм, – сказал он. Миссис Флайт тут же торопливо собрала свою чашку, блюдце, плед и попрощалась, метнув в Бреннона лукавый взгляд. Комиссар возмущенно засопел.

– Вы редко у нас бываете, – заметила Валентина, когда он присел на край скамьи.

– Вы так заняты стройкой, что я не хочу мешать...

– Вы ничуть нам не мешаете. Я видела знак на калитке, и весь ваш дом окутан защитной магией. С вами все в порядке?

– О да, более чем, – пробормотал Натан с досадой. Конечно, она все узнала. Она всегда узнает, когда дело касается нечисти или нежити.

– В городе появилась пришлая нежить, – сказала Валентина, пристально глядя на него поверх чашки.

– Мистер Лонгсдейл уже зачистил гнездо. К сожалению, жертв избежать не удалось, но...

– Зачем она следит за вами, Натан?

Комиссар вздохнул. Как можно жениться на женщине, от которой ничего невозможно скрыть?

– Пока не знаю, – признался он. – Но еду в столицу, где выясню, кто ими управляет.

– Управляет? – переспросила миссис ван Аллен и с тревогой подалась вперед, сжав руку Бреннона. От ее прикосновения по всему телу разлилось приятное тепло. – Но кто?