Тихая сатана. Кража. Сенсаций не будет
Шрифт:
Тамара перебила его:
– Не осложняй. Не порть из–за мелочей настроение и мне и себе. Я хотела как лучше. В конце концов, какое это имеет значение?
– Имеет! – голос Виктора сорвался. – Мне бы в голову не пришло собирать в чужом доме чужих людей на выдуманный день рождения.
Они шли молча; не смотря друг на друга. Спорить и доказывать нелепость своего положения Виктору совсем не хотелось. На переходе, пропуская Тамару, увидел ее заплаканные глаза. «Этого еще не хватало», – с унынием подумал он.
–
* * *
Знакомые Гурама жили около Белорусского вокзала. Тамара и Виктор не сразу разыскали нужный им дом. Гурам встретил их у подъезда. Спросил сердито:
– Вы что, забыли? Нельзя же так опаздывать… Обдало домашним уютом, теплом, розовым светом фарфоровой люстры. Из комнаты доносились оживленные голоса, звуки стереофонической музыки. Им приветливо улыбнулась Виктория Германовна. Стол был уже накрыт. В низкой вазе – цветы. Виктор понял, что к его шестидесяти рублям Гурам добавил не меньше.
– Знакомьтесь, – торжественно сказал Гурам. – Тамару вы знаете. А это мой друг Виктор – племянник известного композитора, фамилию его дяди называть не будем…
Виктор растерялся от такой рекомендации и хотел было возразить, что дядя его не композитор, а инженер на машиноремонтном заводе, но подскочивший к нему парень в вишневом пуловере крупной вязки уже пожимал руку.
– Лева, – представился он. – Я знаю, кто твой дядя. Похожи. Талантище. Ты тоже из музыкального мира? – с умилением спросил он. – Сыграешь что–нибудь?..
– Оставь его в покое. – Гурам подмигнул Виктору. – Не будем говорить о родословных.
Виктор промолчал.
– Что ж! Лишим себя интересной информации. Прими наши поздравления и общий подарок, – Лева взял с книжной полки золотистый футляр. – Настоящий «Паркер»!
Виктор смутился, Гурам, обняв его за плечи, подвел к креслу. К ним подошла худенькая девица лет двадцати в синих вельветовых брючках.
– Я тоже увлекаюсь музыкой, – и она бойко издала гортанные звуки, имитирующие игру духовых инструментов.
Все рассмеялись.
– Гениально! Валя–Джаз показывает свое искусство. Вот что значит самореклама, – воскликнул Лева. – Можешь не волноваться. По конкурсу пройдешь. Плачет по тебе отечественная эстрада.
Заговорили о пустяках. За стол никто не садился, явно кого–то ждали. Вскоре настойчиво прокричала кукушка–звонок. В комнату вошел высокий парень, несколько располневший, с гладким, матовым лицом. Под тонкой кожаной курткой на черном свитере сверкнул медальон. Он приветливо кивнул всем, почтительно приложился к ручке Виктории Германовны, похлопал Гурама по плечу. До Виктора донесся шепот: «Робик пришел».
– Душно у вас, – произнес он и быстрым взглядом обвел собравшихся. У него была неприятная манера разговаривать с видом скучающего скептика. Виктору он
Все сели за стол. Виктория Германовна и Валя засуетились, словно сговорившись, стали услужливо подвигать в сторону Робика тарелки.
– Да не беспокойтесь! С закусками мы сами разберемся. Виктор сел рядом с Тамарой. Другим ее соседом был Лева. Он старательно ухаживал за Валентиной, а она кокетливо поводя плечами, явно желала произвести впечатление на Гурама. Зазвонил телефон. Виктория Германовна принесла из коридора аппарат с длинным проводом. Робик взял трубку, слушал недолго, сказав всего одно слово «хорошо» и встал из–за стола.
– К сожалению, должен уехать. Неотложные дела, – остановившись в дверях, он помахал всем рукой. Гурам проводил его до лифта.
– Кто он? – спросил Виктор Тамару.
– Впервые вижу.
– Этот Робик – настоящий босс, – проговорил вкрадчивым голосом невзрачного вида парень и принялся накладывать в тарелку салат.
– Вы не знакомы? – кивнул на него Лева. – Можно сказать, будущий Спиноза. В общем, голова. Пока еще даже не аспирант, но зато преуспевающий студент, – в голосе звучала ирония.
После ухода Робика все словно размагнителись, заговорили непринужденно. Валя–Джаз потребовала музыки. Гурам включил магнитофон. Понеслась чувствительная мелодия, перешедшая в быстрый незнакомый танец.
Валя вытащила из–за стола сопротивляющегося Леву.
– Ну не ломайся! Покажем класс, – она отвела руки назад, щелкнула пальцами, изображая испанку.
Ритмы, сменяемые то низким, то необычайно высоким голосом певицы, заполнили комнату. Валя и Лева вышли на середину комнаты. Они танцевали слаженно. Темп музыки ускорялся. Громче звучал голос певицы. Они танцевали раскованно, легко.
– Ну как? Здорово? – спросила Тамара.
– Здорово. Только Лева смахивает на павиана… А в общем–то стыдно.
– Кому стыдно? Нам?
– Им, – ответил Виктор. Музыка смолкла.
– Дамы отдыхают, мужчины угощают! Разгоряченные танцоры, взяв протянутые бокалы, под крики одобрения с жадностью пили вино.
– Колоссально! – сдержанно проговорила Виктория Германовна. Гурам перебрался к ней поближе и сидел теперь рядом.
Около десяти танцы прекратились. Кто–то предложил сыграть в карты. Со стола убрали посуду. Гурам с Тамарой вышли в коридор.
– Тебе в самом деле нравится Виктор?
Вопрос прозвучал не грубо, но Тамара посмотрела с вызовом:
– А что?
– Ничего. Показалось, что ты и замуж за него не против, – он усмехнулся. – Молодой, незарегистрированный…
– А хотя бы и замуж! Чем не парень? Честный…
– Честный, нечестный. Эти понятия относительные…
Не обижайся. У твоего друга сердечного перспективы маловато. Что он может?
– Тебе–то что? Вроде бы соболезнование высказываешь? Оставь про это…