Тихая жена

Харрисон А. С. А.

Обед в понедельник не решает насущную проблему Джоди, но она с радостью заносит его в ежедневник. Элисон – еще одна из ее странноватых подружек, не из колледжа или круга коллег, а такой же аутсайдер, как Ширли. Они познакомились на кулинарных курсах, на тех, где Джоди научилась чистить кальмаров и делать креветки-бабочки. Элисон готовить не умеет, но в тот момент у нее был такой период, что она решила попробовать. Джоди толком не знает, чем Элисон занимается, но предполагает, что в ее обязанности входит интимное общение с клиентами – хотя Элисон из «обслуживающего персонала», а не из «девушек». Она наверняка получает хорошие чаевые как официантка, но, скорее всего, этим не ограничивается – судя по тому, какие рестораны она выбирает

и какое вино заказывает. Все это винтаж, который даже Джоди кажется дороговатым.

На следующий день, в субботу, клиентов у нее нет. Джоди заснула на рассвете после бессонной ночи и пролежала в постели дольше обычного. Теперь она возится с завтраком и газетой. Непонятно, почему она чувствует себя не пришей собаке хвост. Тодда обычно весь день нет дома, даже по субботам – с утра он на объекте, потом идет к парикмахеру, потом отвозит машину в мойку. Воскресенье же – другое дело, по воскресеньям они обычно не спеша съедают бранч, а потом долго гуляют с собакой по берегу, чего Джоди ждет всю неделю. Но завтра придется обойтись без этого.

В надежде, что кто-нибудь из подруг все же перезвонит, она включает телевизор и листает каналы, пока не натыкается на повтор «Сайнфелда» [4] . Она эту серию уже видела, но совершенно забыла. В последнее время у нее и с фильмами так же. Проходит год-другой, и у нее все равно что амнезия. На основании этого Джоди подозревает, что если бы ей пришлось заново проживать всю свою жизнь – все те же самые события в той же последовательности, – почти все они были бы для нее неожиданностью. Когда серия заканчивается и она видит финальную сцену как в первый раз, на Джоди обрушивается ощущение потери и сожаления.

4

«Сайнфелд» – популярный американский ситком, 1989–1998 гг.

Она пытается спастись от этого чувства в ванной, в ритуале погружения в обжигающую воду по самую шею. Она лежит в облаке пара, словно в горячем коконе, что, как и ощущение невесомости и тяжести (тело подвешено, но вода все равно давит на него), обычно тонизирует настолько хорошо, что может разогнать различные болезни. Пролежав в воде, пока кожа на кончиках пальцев не сморщилась и не побелела, Джоди тем не менее встает в паршивом настроении, чувствуя себя брошенной и уставшей. Она засыпает на диване и час спустя просыпается, продрогнув в мокром халате.

Она дезориентирована, в голове крутятся обрывки сна. Тогда Джоди одевается, пристегивает к ошейнику собаки поводок и идет к озеру, присоединяясь к толпе решивших отдохнуть на его берегу. Вода переливается в лучах полуденного солнца, гуляющих много – люди вышли насладиться теплом, побегать, покататься на великах и роликах, кто-то просто прогуливается – в основном парами или семьями. Они все загорелые, в чистом воздухе их голоса просто звенят. Фрейд легко бежит рядом, радостно махая хвостом детишкам, спрашивающим разрешения его погладить. Пройдя по газону, она выходит на песчаную полосу возле воды, бросает палку в озеро и наблюдает, как пес бросается за ней вплавь. Хотя бы он радуется. Фрейд быстро ко всему приспосабливается, его легко отвлечь, обрадовать. Он заметил, что Тодд не ночевал дома, но сейчас он плывет, задрав нос и окунув в воду уши, и вообще уже не думает об этом.

Вернувшись домой, она глотает «Эдвил» [5] и прослушивает автоответчик. Элен перезванивала, предложила пообедать как-нибудь на следующей неделе. Джоди надевает спортивные штаны, задергивает шторы в спальне и забирается в так и не заправленную кровать с книжкой – романом о трех поколениях женщин с такими проблемами, как жестокие мужья, неблагодарные дети, а также социальные и культурные лишения, свойственные

жизни в небольшой деревушке. Ужасы их жизни отвлекают ее на какое-то время, но когда книга заканчивается, возвращение в реальность оказывается неприятным. Небо за окном стало плоского серого цвета, комната погрузилась в тень, температура упала. Уже ясно, что больше никто не перезвонит; подруги уже наверняка определились, с кем будут ужинать, их вечер уже идет полным ходом. Джоди раздевается, бросает одежду и вместо этого надевает джинсы с фланелевой рубашкой, словно смирившись, что вечер придется провести дома.

5

«Эдвил» – торговая марка ибупрофена – противовоспалительного препарата, обладающего болеутоляющим и жаропонижающим действием.

Она находит в холодильнике половину шарлотки и начинает есть прямо из той же тарелки, сначала выковыривая яблоки ложкой, потом руками берет корочку. Тодд тоже не позвонит. Не проверит, как она, не скажет, что скучает. Ей это откуда-то известно наверняка, и с этим знанием приходит ощущение некой непреодолимости, словно знаешь, что птицы обязательно улетят перед бурей. Двадцать лет назад между ними вспыхнула страсть, их любовь была похожа на ракету, вышедшую на орбиту. В последнее время сила ее инерции стала угасать, и Джоди все никак не может примириться с этим ужасным фактом. Ей зачастую кажется, что прожитые годы сложились гармошкой, сжавшись, сделав далекие воспоминания ближе.

На втором свидании они ходили смотреть «Жестокую игру» [6] , после чего еще какое-то время стояли около кинотеатра, обсуждали фильм, шаркали ногами, подтрунивали друг над другом, смеялись. Второе свидание – это совершенно отдельная территория, энергетическое поле со своими собственными законами и условиями. К третьему свиданию что-то уже становится понятным, первое же – явный эксперимент с неизвестностью. А второе свидание, как раз между ними, скорее похоже на минное поле, по которому идешь на ощупь, испытание, полное больших надежд и дикого скептицизма. Второе свидание – это обоюдное и откровенное признание интереса друг к другу, с учетом того, что в любой момент все еще можешь получить по носу и что ничего друг о друге непонятно, одни лишь предположения. Второе свидание – это море неопределенности, в котором либо выплывешь, либо потонешь.

6

Психологический триллер ирландского режиссера Нила Джордана, 1992 г.

Это был нетеплый вечер; весна только началась. Тем не менее, люди уже смотрели на прогноз погоды с оптимизмом и не кутались так, как следовало бы. Джоди с Тоддом не были исключением – она в джемпере, он в толстовке – так что они пошли куда глаза глядят, без особой цели, просто решив, что надо заскочить куда-нибудь поесть, и вскоре они шагали уже по инерции, вперед и вперед, как под гипнозом, выйти из которого у них не хватало сил. По Мичиган-авеню на юг, зашли в парк, вышли из парка, потом развернулись и пошли обратно через Луп. Они не взялись ни за руки, ни под руки, но сразу же приступили к делу, к неотъемлемому пункту второго свидания – начали делиться маленькими секретами о себе.

– Я в детстве был толстый, – признался он на мосту.

– Наверное, не очень, – Джоди просто не могла себе этого представить.

– Меня в школе обзывали Пузаном.

– Ого. И долго ты был таким? – наверняка не очень.

– Да лет до двенадцати-тринадцати. Как раз тогда я начал тачки угонять.

– Ты угонял машины?

– Наверное, зря я это сказал.

– Но ты же их не воровал.

– В каком смысле?

– Ну, съездил, куда нужно, поставил на место.