Тихая жена
Шрифт:
– Ты же знаешь, что я тебя люблю, но ты ведешь себя неразумно, – вот все, что он сказал. Не более того. А она таким тоном начала возражать.
– Я же не могу отобрать приглашения у подружек невесты.
– Изначально не следовало столько человек приглашать.
– Ты сказал, что я могу делать, что хочу.
– Наташа. Дорогая моя. Ты же своих подружек в бутике от Армани одеваешь.
– Не всех. У двух платья от Веры Вонг.
– Ладно. Хорошо. Пусть их будет столько, сколько захочешь. Десять. Двадцать. Но не выходи за пределы трех тысяч. Думаю, так будет справедливо.
– Отлично. Ты хочешь, чтобы мы в «Таргете» [12]
– А вообще не должен ли твой отец за это платить? Разве обычно не папа невесты спонсирует свадьбу?
– Тодд, не надо. Этого не начинай.
– Почему? Почему это должен делать я, а не твой тунеядец отец? Мы это даже ни разу не обсуждали.
– Ты становишься невыносимым. Не знаю, почему я вообще с тобой разговариваю.
12
Американская компания, управляющая сетью магазинов розничной торговли.
13
Сеть американских магазинов с очень низкими ценами.
– У него наверняка как минимум миллион припасен. У него собственный дом. На что он вообще тратит деньги?
– Отца моего сюда не впутывай. Ты знаешь, что он тебя ненавидит.
– Да, ненавидит, чтобы за свадьбу не платить.
– Я думала, ты хочешь свадьбу. Что тебе это важно.
– Это не свадьба. Это бум шопинга.
– Может, ты и жениться не хочешь.
– Ты ведешь себя, как ребенок.
– Ну да, кто знал, что ты такой крохобор.
Это происходило за ужином, и хотя еда была еще почти не тронута, Наташа вышла из-за стола и хлопнула дверью спальни. Тодд поднялся и пошел за ней. Ему никак не удавалось понять, почему она так себя ведет.
– Может, хватит уже твоей стервозности? – спросил он. Она лежала на кровати лицом вниз и после этих слов кинулась на него, как кошка, с зубами и когтями.
И тут он ее ударил.
Отчасти причина в том, что Тодд в последнее время плохо спит, подскакивает каждую ночь от одного и того же проклятого кошмара. Такое с ним впервые. Ему никогда ничего пугающего не снилось. Вообще хоть какие-либо сны бывали редко. Джоди говорила, что все их видят, но, как правило, вставая утром, он ничего не помнил. А этот кошмар – всем кошмарам кошмар. Джоди удивится. Да не только это, она же и помочь может. Джоди работает со снами клиентов, может их как-то растолковывать. Ему серьезно надо бы с ней поговорить – и об этом, и о многом другом. О том, что он теряет контроль над своей жизнью, о страхе за здоровье и за будущее. Происходит слишком много всего и слишком быстро.
В этом ужасном сне Тодд бежит по беговой дорожке в спортзале. Обычный день, обычная тренировка, но все равно ему кажется, что сейчас произойдет нечто страшное. Потом сцена резко меняется. Спортзал вместе с беговой дорожкой пропадает, а он так и бежит, как Багз Банни [14] , но в пустоте, ноги перебирают по воздуху, руки крутятся, словно ветряные мельницы. Благодаря непрерывному движению он почему-то не падает, и все не сдается, пытаясь спастись, но мышцы устают, силы заканчиваются, Тодд понимает, что долго не продержится и уже вскоре рухнет как камень.
14
Багз Банни – кролик, герой мультфильмов и комиксов.
23. Она
Впоследствии Джоди предпочла бы сказать, что это все Элисон, но понимает, что без ее участия ничего этого не случилось бы. Ведь Джоди не просто приняла предложение подруги; нет, она начала подлизываться к Элисон, и за это
А Элисон говорила об этом так бесцеремонно, что Джоди даже не уловила никаких тревожных сигналов. Словно речь шла о каком-то простом домашнем ремонте, как будто кран потек, и его требуется починить; либо как о несерьезной операции вроде удаления аппендицита. Вызвать слесаря, найти хирурга, дать денег, и все, проблема решена. Все выглядело очень просто. Благодаря Элисон. Когда Джоди, наконец, поняла, что ей предлагают, она испытала благодарность и облегчение, чуть даже не расплакалась. Момент был подходящий, шлюзы открылись, и вся печаль и тоска полились наружу. Хотя в биосфере Джоди слезы выпадают редко. Ей хорошо известно о том, насколько важно бывает выплакаться – выпустить сдерживаемые эмоции, сбросить напряжение, – но чем старше она становилась, тем меньше ей удавалось дать себе в этом волю, она все больше и больше свыкалась с уязвимостью, которая наступает, когда долго терпишь. Джоди воображает себе, что когда-нибудь ее кожа пойдет тоненькими трещинами, а потом они будут ползти и расширяться, пока она не станет похожа на стоящую на камине вазу с потрескавшейся эмалью.
И сейчас она рада, что Элисон пробила ее герметичную броню. После столь длительного времени, что она не готовила и не ела, Джоди с удовольствием пошла на кухню и сделала им на двоих ужин, наслаждаясь такими повседневными действиями, как нарезка овощей, возможностью придать толстым кореньям и тыкве спокойную домашнюю форму: холмик узких полосочек, горка кубиков. Кухня дает простое удовольствие точных замеров и предсказуемых результатов, но в то же время в этом четком деле присутствует алхимия, о которой Джоди узнала от своего отца-аптекаря. В кулинарии она сопутствует нагреванию, взбиванию, растиранию в ступке. Нечто твердое и непроницаемое начинает поддаваться и пропускать воду. Вязкая жидкость в итоге превращается в пену. Щепотка семян дает неожиданный диковинный аромат.
Элисон приходит ярко накрашенная и на шпильках, хотя это всего лишь тихий домашний ужин. Пахнет от нее божественно, а когда она вскидывает руки, чтобы поправить волосы, ее серебряные браслеты празднично позвякивают. Джоди ее никогда другой и не видела. Такое ощущение, что у Элисон после нее запланирована крутая вечеринка или страстное свидание. Она во всем видит большое событие.
Взяв бокал вина, подруга признается, что сильно волновалась.
– Не поступай так со мной больше. В прошлый раз, если помнишь, ты едва на ногах стояла, когда мы вышли из ресторана. Ты что, развалишься от телефонного звонка?
Бранится она добродушно, так что Джоди лишь улыбается. Они уносят бокалы в гостиную, где небесная панорама, которая весь день была нездорово-бледной на вид, приобрела цветущий иссиня-черный оттенок. Джоди принимается обходить комнату и включать лампы. Потом она подбавляет жару в камине и усаживается на диван рядом с Элисон. Перед ними на кофейном столике стоит блюдо с канапе, которое Джоди принесла туда чуть ранее: кусочки поджаренного багета с острой оливковой приправой.
Элисон еще ничего не известно о затруднительном положении подруги. Последнее, о чем они говорили, это беременность Наташи и вероятность того, что Тодд на ней женится. Элисон не знает, что (по словам Дина) уже назначена дата свадьбы. И про ордер на выселение, и про то, что Джоди окопалась тут, как хоббит в норе. Не знает, что сказала Барбара Фелпс, и вообще что Джоди обращалась к юристу. Она держала все это в себе, думая, что даже Элисон, которая потворствует ей, как никто другой, не одобрит ее намерение держаться за дом, отказываясь из него выходить.