Тихий Дон Кихот
Шрифт:
Так Миша и не понял, что потом произошло. То ли он не удержал приятеля на своих плечах, то ли Вовка так неудачно балансировал, но оба они дружно грохнулись на асфальт. А потом Миша увидел резво удирающего Вовку, будто за ним гналась большая собака или его ударило током.
— Я видел черта, — тараща глаза и растопыривая пальцы над головой, говорил Вовка уже в родном дворе. — Я только заглянул в дырку, а он будто ждал меня с той стороны и смотрел тоже. Такой мохнатый, волосатый, с рогами, руками…
Тогда Миша Вовке поверил беспрекословно.
Во втором классе Корниловы переехали в Купчино — из коммуналки в двухкомнатную «брежневку». Наступило другое детство, уже не сообщающихся дворов, проходных и тупиковых, а пустырей и строительных площадок.
«Фольксваген» Корнилова стоял сейчас перед другими воротами, современными, новенькими, с камерами наблюдения и еще какими-то датчиками, но в той же самой неприступной стене на Ставропольской улице.
Он ожидал каких-то особых ощущений, учащенного сердцебиения, оказавшись на улице своего детства, но был удивительно спокоен. Может, потому что рядом сидел посторонний человек — Андрей Судаков?
— Ничего себе офис у этого Горобца! — удивился оперативник.
— Может себе позволить, — ответил Корнилов.
Ворота поползли в сторону, и Михаил, спустя два десятка лет, попал в ту запретную зону, где обитали молчаливые собаки, по проводам бежал ток, где черт собирал футбольные мячи и прятал их в сырые подвалы.
— А здесь очень мило, — как светская барышня, промямлил Судаков, вылезая из машины.
Следователь и оперативник оказались на территории современного делового городка. Светлые, недавно отремонтированные одноэтажные корпуса, финский ангар, свежий асфальт. От старой, таинственной конторы, обители черта, остались, наверное, только огромные каштаны и высокий глухой забор.
Корнилов припарковал машину в ряду других перед корпусом с несколькими разноцветными флагами с эмблемами фирм, видимо, входивших в холдинг Горобца. В дверях их встречал уже новый, внутренний, охранник, которому наружный передал посетителей по цепочке.
Оказавшись за забором, Корнилов почувствовал разочарование, словно действительно надеялся увидеть черта, играющего их дешевыми детскими мячиками, и огромных собак из сказки «Огниво» Ханса Кристиана Андерсена. Евроремонт, наружный и внутренний, всегда наводил на него скуку и вялость чувств.
Даже милая секретарша с неожиданно добрым деревенским лицом, но с современной модельной фигурой, не заинтересовала Михаила.
— Батюшки мои, матушки мои, — шептал в соседнем кресле для ожидающих приема оперативник Судаков, когда она вставала или садилась.
— Прошу вас, — сказала секретарша, — Анатолий Иванович вас ждут.
Горобец
— Какая радость, — процедил Горобец сквозь зубы и поморщился. — Не успел соскучиться и еще не отплевался. Вы под денежный залог из «Крестов» выпускаете? Так берите деньги, чтобы вас год не видеть и не слышать. Я готов платить.
Все-таки он усадил посетителей за стол и предложил им кофе.
— Я со своими юристами замучился, не то, что с вами, — продолжил он свой монолог одновременно с ходьбой по кабинету. — Вот решил здание купить с землей. Предложили мне агентства риэлтерские несколько неплохих вариантов. Мои юристы стали проверять документы. В одних что-то им не понравилось, в других какие-то нарушения нашли. Было у меня пять вариантов, не осталось ни одного. Как так? Отвечают, что случись что, претензии какие, они не смогут в суде мою собственность защитить. А тут предлагают вот этот комплекс полуразвалившихся зданий с помойкой в комплекте…
— А что здесь раньше было? — Корнилов задал вопрос, который интересовал его с детства.
— Закрытое конструкторское бюро какое-то, страшно секретное, полувоенное. Наверное, тумбочки прикроватные казарменные разрабатывали… Место, сами видите, шикарное. Губернатор — наш сосед по коммуналке, можно сказать. Территория, забор высоченный, коммуникации, фундаменты в приличном состоянии. Я старых юристов всех разогнал, набрал новых, которые без таких амбиций. Говорю им: есть объект, надо его купить, документы, наверное, не идеальные. Ваша задача сделать их кристально чистыми. Что хотите, короче, городите, но этот объект я должен купить и чтобы потом никто левой запятой в документах не нашел… К тому же улица Ставропольская, можно сказать, родная.
— Вы здесь росли? — спросил Судаков, который, видимо, плохо читал биографию Горобца.
— Я родом из Ставрополья, из Зеленокумска. Слыхал такой городок? На реке Куме он стоит… Вот как надо с вашим братом. Поставили задачу, исполняйте…
— Вот мы тоже свою задачу исполняем, — поддакнул Михаил.
— Ты, Корнилов, хочешь сказать, что меня заказали?
Горобец только на мгновение остановил свои глазки на Михаиле, и они опять побежали, непослушные его воле.
— В каких отношениях вы были с Владиславом Перейкиным? — спросил Михаил, пользуясь паузой.
— В каких? В нормальных, то есть душили друг друга, как могли. Обычные коммерческие отношения. Конкурировали, боролись за покупателей, за хорошие торговые места. У него широкие были интересы, далеко идущие планы, у меня — еще более широкие и еще дальше идущие… Все нормально, обычная жизнь. Чего я буду тут перед вами Ваньку валять. Про историю с «Леной», думаю, вы знаете. Так что подловить себя я не дам. А хоть и ловите, мне это по барабану.