Тихий мертвый лес
Шрифт:
— Хорошо, но ты уверен, что справишься? Я чувствую, как одним своим существованием эти ходуны отравляют всё вокруг, а у тебя даже брони нет.
— Выдержу, — хмыкнул я и отдал амулет божеству, после чего поспешил навстречу врагу.
Выйдя за пределы частокола, я прислушался. Глаза уже давно привыкли к темноте, и видел я отлично, но пока что врага не видно. Тем не менее, звуки шагов были настолько многочисленными и ощутимыми, что сомнений не возникало — они близко. Оставив оболочку ядра около за воротами на земле, я приготовился встречать врага.
Деревня
Остальные с запозданием, но тоже побежали. К большому облегчению, ни у кого из них не было даже какого-то подобия оружия, однако, как и сказал Феос, около них даже воздух ядовит. Чувство очень похоже на то, как когда я столкнулся с тотемами. Видимо, два десятка утопленников создают примерно такое же давление, как один тотем. А что это значит?
А это значит, что им хана, ведь даже с обычным топором и без опыта я уничтожал эти тотемы. И потому я без малейшей дрожи ударил топором справа налево, почти без сопротивления проломив череп ходячего трупа. Тот резко свалился под ноги, словно марионетка, которой обрубили все нити. Но мне от этого легче не стало.
Я ещё в городе настрадался от резко обострившегося обоняния, и в последнее время думал, что привык, но банда тухлых чертей резко напомнила о всей прелести мерзких запахов. К горлу подступил ком, и я, от греха подальше, пнул в грудь следующего зомбаря, чтобы выиграть время и отдышаться.
Полупустой и сгнивший труп весил очень мало, и потому должен был отлететь от моего пинка куда подальше, однако случилось кое-что более интересное. Ведь мой твердый сапог и мощный совокупный импульс ноги и тела зомби сыграли со мной злую шутку, и грудь гада смялась. Он не помер, вот только моя нога застряла, и утопленники навалились всей толпой, выбив дух от боли в травмированном плече.
Прикрыв левой рукой лицо от потекшей слизи и всякой гадости, второй рукой я стал пытаться откидывать хлюпающих трупов. Вот только от моих ударов монстры разваливались, тем самым заливая меня отвратной слизью и полусгнившими останками.
Через двадцать минут я, проблевавшись и отмывшись в реке, стоял на берегу раздетый по пояс и размышлял о жизни. Туда ли я иду, тем ли занимаюсь…
В общем, монстры не причинили мне вреда. Да, было жутко больно, когда я упал, а они давили на раненное плечо. Но хлипкие, сгнившие трупы не могли даже прокусить мой акетон, а от малейшего касания моего топора злая сила, что удерживала сгнившие части тела между собой, рассеивалась и зомби превращались в обычные останки.
В общем, после нескольких минут возни я оказался в куче гнилых трупов. И даже после того, как я выкинул верхнюю одежду
Ко всему добавилось «облучение» злой энергией, как в первую мою стычку с огромным скелетом в заброшенной деревне. Так что, отдышавшись и убедившись, что врагов больше нет, я пошел обратно к деревне. Оболочка ядра демона никуда не делась, только теперь она обжигала руку, как горячий противень, но пришлось терпеть.
Добравшись до часовни, я кивнул вышедшим навстречу Феосу и Диметру, после чего постучал в дверь и сообщил пароль. Дверь открылась, и наружу вышел озиравшийся по сторонам бородатый мужик с вилами.
— Все утопленники убиты, больше угрозы нет, — сказал я, — отрядите несколько человек, пусть сожгут их останки, чтоб только пепел остался. А остальные пусть идут по домам, мне нужна пустая часовня.
Феос подсобил, повлияв на разум попа и старосты, и те успокоили народ, разогнав всех по домам. Вскоре за ворота стали стаскивать всё, что горело, и разведенный огонь взметнулся к небу. Когда люди покинули часовню, я отлип от стены, к которой прислонился, чтобы не упасть, вошел внутрь, впихнул горячий трофей под алтарь и прям там упал на пол, не в силах куда-то встать.
— Отосплюсь и полегчает, — сказал я и отключился.
А утром открыл глаза в окружении людей в броне и с символами солнца на одеждах.
Глава 10
Увидев незнакомые лица, я подорвался, но хватка крепких рук не дала мне подняться. Я начал было вырываться, однако сообразил, что мне не выламывают руки, а, скорее, оказывают помощь. Торс был перемотан плотной тканью, неприятно пахнущей какими-то травами, а во рту был сладковатый привкус.
Тогда я и увидел среди окруживших меня людей знакомое лицо паладина, с которым третьего дня имел «удовольствие» говорить. Сорокалетний мужик с необычным именем Анастас смотрел сквозь меня серьёзным взглядом, о чем-то глубоко задумавшись, и лишь через несколько секунд будто пришел в себя, и обратился ко мне:
— Прошу прощения за грубость, но вы были в очень плохом состоянии, поэтому мы решили действовать без вашего согласия, — указал он взглядом на людей в религиозных одеждах, что очень быстро и крепко накладывали на меня повязки.
А ещё тут очень сильно пахло благовониями, но хоть от них и слегка кружилась голова, но в целом самочувствие заметно улучшалось, а боль стихала. Даже левое плечо не отзывалось острой болью. Что же, надеюсь, он не запишет эти услуги в счёт моих долгов.
— Ничего, я могу понять вашу обеспокоенность, — ответил я, удивившись тому, что и без помощи куда-то девшегося Диметра смог подобрать такой интересный оборот речи, — хотя хочу сказать, что бывало и хуже. И вроде как я ещё живой.
— Значит, сейчас вы встанете на ноги ещё быстрее, — ухмыльнулся паладин, и вся его обеспокоенность куда-то исчезла. А может, её и вовсе не было?