Тик-так
Шрифт:
– Этот факир выступает главным образом в Вегасе, - продолжал Ги.
– Он и Май сели в самолет, слетали туда и быстренько поженились, а мама узнала об этом только сегодня вечером. Она даже мне ничего не сказала, пока я не позвонил с этой запиской, так что пожалей маму, Томми!
Томми почувствовал жгучее раскаяние.
– Мне следовало приехать на ужин и попробовать ее ком-тай-кам.
– Поезжай сейчас, - сказал Ги.
– Может быть, она сумеет тебе помочь. Во всяком случае, она, сказала, чтобы ты поторопился.
– Спасибо, Ги. Я... Ты мне очень дорог.
– Ну...
– Я люблю тебя, Тона, и Май, и маму, и папу... честное слово, я люблю всех вас, но мне нужно.., я хочу быть свободным. Независимым.
– Я знаю, братишка, все знаю. Вот что, я позвоню маме и подготовлю ее. Скажу, что ты едешь. А ты поспеши, у тебя почти не осталось времени.
Когда Томми дал отбой, он увидел, что мать Дел вытирает платочком слезы с глаз.
– Я так расчувствовалась!
– сказала она с дрожью в голосе.
– Это очень трогательно - почти так же трогательно, как речь, которую произносил Фрэнк Синатра на похоронах Неда. Он...
Она всхлипнула, и Дел положила руку на плечо матери.
– Ну, ну, мама, все в порядке!
Миссис Пейн высморкалась и сказала, обращаясь к Томми:
– Фрэнк говорил очень красиво и очень проникновенно. Разве не так, Дел?
– Как и всегда, - подтвердила Дел.
– Это было первоклассное шоу.
– Даже мои конвоиры прослезились, - продолжала миссис Пейн.
– Мне разрешили пойти на похороны только в сопровождении двух здоровенных копов, потому что я была задержана по обвинению в убийстве.
– Я в курсе, - заверил ее Томми.
– Но я не держу на них зла, - заявила она.
– Полиция знала, что я выстрелила Неду прямо в сердце, и не могла рассматривать это иначе, как предумышленное убийство. Они оказались слепы и не сумели распознать очевидную истину, однако в конечном итоге все кончилось хорошо. Как бы там ни было, эти два милых полицейских были очень тронуты всеми теми прекрасными словами, которые сказал о Неде Фрэнк, а когда он запел свое знаменитое "Это был славный год", они не выдержали и зарыдали как дети. Мне пришлось отдать им почти все мои салфетки.
В растерянности Томми не сразу нашел приличествующие случаю слова.
– Какая трагедия, - промямлил он наконец, - умереть таким молодым...
– Молодым? О нет, - сказала мать Дел.
– Нед вовсе не был очень уж молод. Когда я его застрелила, ему было шестьдесят три.
Да, это, определенно, была та еще семейка! Томми был так удивлен, что даже позабыл о грозящей ему опасности, хотя где-то в его подсознании продолжал стучать, отсчитывая секунды судьбы, его персональный хронометр. Он быстро подсчитал в уме и сказал:
– Если ваш муж, как вы говорите, умер восемнадцать лет назад, когда Дел было десять.., вам тогда было тридцать два. А ему, значит, было шестьдесят три?
Юлия-Розалинда-Венона-Лилит спихнула Скути на пол и встала.
– Когда мы познакомились, мне было двадцать, а ему - за пятьдесят, но как только я увидела Неда, я сразу поняла: это он. Должна сказать, Томми, мальчик мой, что я никогда не была обычной девушкой. Мне очень хотелось знать больше, уметь больше, обладать большим опытом. Любопытство сжигало меня. Вот почему мне нужен был мужчина
– Ты была совершенно права, - сказал Томми Дел.
– Твоя мама - это что-то1..
Лучезарно улыбаясь дочери, Юлия-Розалинда-Венона-Лилит Пейн - так разительно не похожая в своем ао-дай на мать Томми - спросила:
– Ты действительно сказала обо мне так?
Две женщины крепко обнялись.
Потом Томми в свою очередь обнял мать Дел.
– Надеюсь, вы когда-нибудь пригласите меня посмотреть шоу Дэвида Леттермена?
– спросил он.
– Конечно, Томми, дорогой. И я надеюсь, что ты проживешь достаточно долго, чтобы увидеть его с этой стороны.
– А теперь, - торжественно сказала Дел, - теперь ты должен познакомить меня с твоей мамой.
Миссис Пейн проводила их до самых входных дверей. Дождь действительно прекратился, и черная ноябрьская ночь слегка посветлела, хотя Томми это могло и показаться. На подъездной дорожке ждал бутылочного цвета "Ягуар 2+2".
Томми открыл пассажирскую дверцу, наклонил вперед кресло, и Скути юркнул на заднее сиденье. Дел обошла машину спереди и уже взялась за ручку, когда миссис Пейн крикнула ей с крыльца:
– Когда настанет пора откусить Томми голову и съесть его живьем, постарайся сделать это как можно безболезненнее! Он действительно очень милый мальчик!
Стоя по обе стороны "Ягуара", Томми и Дел посмотрели друг на друга.
– Все будет кончено еще до того, как ты поймешь, в чем дело, - сказала Дел.
– Обещаю.
Глава 8
Когда они подъехали к дому Фанов в Хантингтон-Бич, Томми обнаружил, что его мать ждет их на подъездной дорожке. Тучи уже начали расходиться, но она была одета в резиновые ботики, черные брюки, непромокаемый плащ и пластиковую косынку от дождя, и он подумал, что ее способность предсказывать погоду заметно уступает таланту миссис Пейн.
Дел всем своим видом показывала, что останется за баранкой, и Томми вылез из "Ягуара" один.
– Мама!
– начал он.
– Я не...
– Полезай на заднее сиденье, - перебила его мамаша Фан.
– Я сяду впереди, с этой ужасной женщиной.
Томми заколебался, и мать сурово прикрикнула:
– Полезай же, глупый мальчишка, до рассвета осталось меньше часа!
Не сказав ни слова, Томми полез назад, к Скути. Когда его мать уселась на переднем сиденье и захлопнула дверь, он наклонился вперед и предпринял попытку представить женщин друг другу.