Тильда. Маяк на краю света
Шрифт:
— Дашь почитать мемуары? Они ведь есть? И там про меня много, да? Не поверю, что…
Они стояли под каким-то кленом в маленьком парке за Оперой, и этот клен по-орботтовски радостно шелестел еще чуть клейкой, девственной листвой. Внутренности Тильды наливались глухой яростью. Она шмыгнула к дереву, прижалась к стволу, закрыла глаза.
— Э… нет! — только и успел воскликнуть Чак Кастеллет, скрывшийся за столь непритязательной маскировкой, но корень из-под земли уже вырвался и опрокинул его на землю, наподдав напоследок под
Черная шляпа слетела, рыжие кудри вырвались на солнце, в глаза заглянуло весеннее небо. И — разъяренная Тильда Сваль, наваливаясь сверху:
— Ты! Ты был здесь, ты был жив, и не дал знать? За нос водил?! Научный трактат?! Да чтоб тебя сирены съели!
Чак со смехом корчился под ее непоставленными ударами, пока не поймал за запястья, не прижал к себе, не перекатился, не навис и не пробормотал ласково:
— Они никого не едят — сама говоришь в трактате «О подводной жизни», я читал. Ты знаешь, что малышка Ис собирается и с сиренами договор заключать?
— Никакая она тебе не малышка, — процедила сквозь зубы Тиль, чувствуя, как предательские слезы текут и текут за уши. — Она императрица.
— Которая меня повесит при первом удобном случае. Я тоже скучал, трусишка.
И улыбнулся. Той улыбкой, которая значит все на свете. И Тиль сразу поразилась — как она могла на него злиться?.. Безобразие. Возмутительно. Что за засранец у нее муж.
Чарличек осторожно сдвинул с ее лица маску. Провел пальцем по шрамам.
— Снова ты ее нацепила… Ведь тебе-то уж без надобности.
Расслабленно распластавшаяся Тильда приподнялась, потянула завязки на его маске. Та черным шелком упала ей на грудь, а губы оказались слишком близко.
Вопрос с площадью Увядших Роз и дядей Тири они как-нибудь да решат.
Гаррик Тенор вышел из Оперы всего на минутку глотнуть свежего воздуха. Будь прокляты эти буканбуржцы и мерчевильцы, подавшиеся в актеры! Если друг другу не повыдергивают волос до вечерней премьеры, то…
Трубадур крякнул: под кленом в траве целовались двое. Кажется, одним из участников мероприятия была Тильда Сваль. Вот только ее пресловутая маска валялась рядом, и можно было заглянуть, что же там сталось с лицом героини ОК — сплетни всякие ходили… Да и любвеобильностью она прежде не отличалась — даже про доктора в башне слухи пускать никому в голову не пришло. А тут — странный парень в черном с рыжей шевелюрой. Кто бы это мог быть?..
Разве что тот, что играл принца в прошлом году? Но тот никогда не носил черного, да и дознаватель казнил ведь мятежника. Вон — памятник ему за это готовят на площадь Русалки. И Страннику нравилась заря империи, Аврора Бореалис, его былой партнер, теперь погибший в водах Белого Шепота вместе с дознавателем, как и положено всякому, что туда сунется…
Несмотря на отягощающие обстоятельства вроде живота — при новорожденном сыне и не таким навыкам научишься — хозяин оперы
Гаррик Тенор сидел на земле, хлопал ресницами, совершенно ничего не понимая. Показалось, что ли?..
Это все хронический родительский недосып, нервическое истощение от этих пиратов и торговцев, а еще — конечно же, это главное — воображение драматурга. Стоит купить у этого парня от Квиллы Мель — Бимсу, кажется — капли какие, что ли. Успокоительные.
Жиль Риньи, хмуря брови, переводил глаза со снявшей маску Тильды на Чарльза и обратно.
— Я знаю, — кивнула Тиль. — Но он мой муж — вы же знаете, Риньи.
Кастеллет удивился:
— Почему ты вообще перед ним отчитываешься? Твоя ведь башня.
— Он мне теперь… гм… вроде отца.
У Риньи на лоб взлетели брови.
— Скорее, мы сотрудники… научные работники при музее…
Доктор определенно смешался. Кастеллет, как всегда, бесстыдно воспользовался ситуацией: хохотнув, грациозным движением перетек в кресло.
— Вам бы понравился тот мир, доктор. Там сплошные музеи, наук — по пальцам не перечесть…
— Как ты вернулся? — Тиль упала на стул, подперла подбородок ладонями, готовясь слушать.
— О, это длинная история… У Ро был флакончик с зельем и далекозор, у меня компас и кусок звездной пыли с алтаря — я ведь не все вам отдал доктор, каюсь. Фарр припомнил тонкости на пару со Звездочетом…
И вот — он уже у стула Тиль, и берет ее за руку, и становится на колени:
— Но главное — Риньи, раз уж вы названый отец моей жены — вы ведь нас благословляете? Мы супруги год, но нормальной церемонии так ведь и не случилось. Отныне я не Жан-Пьери, не Кастеллет, даже не Джарлет. Я — из рода Свалей, хранителей маяка на краю света. Вероятно, потому и сваливаю постоянно… Но Тильде больше не придется страдать от этого. Иначе я бы и не возвращался. Обещаю.
— Жизнь — в принципе опасное путешествие, — фыркнула Тильда, но руки не отняла. — Так что не зарекайся. Но только попробуй у меня свалить еще хоть раз…
— Да, знаю… Первое дерево мне отомстит. Так вы согласны? Дядю Тири я возьму на себя — уж на него компромата у меня хватит.
Кастеллет смотрел так, словно уже получил положительный ответ. Доктор Жиль Риньи почесал затылок. Безумцы. Влюбленные — всегда безумцы.
— Я настрою скрипку.
— Скрипку?..
— А на свадьбе вам играть кто будет? — проворчал Жиль Риньи. — Гаррик Тенор?
Молодые рассмеялись.
— Мы как раз идем на премьеру.
— Вы с нами доктор?