Тильда. Маяк на краю света
Шрифт:
Фаррел засмеялся. Слабо, но… так счастливо при этом. Безумцы.
— Он просто вдруг упал, и ноги его больше не слушаются, — прошептала Фрида.
Аврора отерла едва выступившие слезы. Нахмурила лоб в три морщины.
— Ой, — Фарр вяло махнул рукой, — да ладно там… Непременно встану, только… Устал, наверно. Как ты говорила, Тиль? Нервическое истощение?
Но Ро тут же шлепнула его по руке, пресекая тщетные попытки пошевелить ногами:
— Даже не смей! Это что же такое… Как у меня было от ветреного?..
Я пожала
— М-м, если позволите, — вмешался ШурИк, — я бы сказал, это мышечная дистрофия. Он, говорят, поседел резко?
Я кивнула.
— От… укуса сирены.
— Рискну предположить, что дело в уровне кортизола. Возможно…
— Но ведь больше двух недель все было в порядке! — пылко возразила Ро.
— Я не медик. Но… фрилансер. Писал иногда медицинские статьи. Если вовремя вмешаться, остановить можно. Вроде бы.
Чарличек шумно вздохнул и, как заместитель капитана, объявил:
— Дамы и господа… Тогда приглашаю вас на маяк на краю света.
Король Тириан вдруг выдал трусливое:
— Я… пожалуй, подожду вас здесь.
— С медведями, дядя Тири? — прищурился Чак.
На лик неба понемногу возвращались краски. А вот на лик Фарра — не очень. Аврора решительно сняла ларипетру в серебре с его груди, привязала цепочку к ленте с шеи и затеребила холку Айды:
— Айда… Айда на маяк.
И храбро зашагала первой.
Нам с Чарличком пришлось разделиться, даже не сговариваясь. Он взял брата, я — ШурИка. А дядя Тири объединился с детьми.
Дрок — увы — погиб в схватке с разъяренной матерью, пока ШурИк тащил Фарра на холм, а дядя Тири отстреливался из арбалета от пришедших на помощь сородичей. Дети наконец бросили испуганно кричащего медвежонка и влезли на сосну. Мужчины отбивались всю ночь на холме, тогда девочке и пришло в голову нацарапать просьбу о помощи…
Мысль о ларипетре пригодилась. Ни Бимсу, ни Дрок подсказать принцип охоты буканбуржцев не могли…
Мне страшно думать о дороге домой. Слишком много смертей.
Но маяк… этот ровный свет… он будоражил воображение. И давал странную надежду, будто все еще может быть хорошо.
Но ведь не для тех, кого больше нет. Чувств тоже больше не осталось. Только свет маяка. Только твердое вестландское знание, что главное — это идти и делать что должно.
Глава 34
Финал второго тома: о сгорающих дотла зорях, втором Свале империи и репетиции вечерней премьеры
Маяк на краю света. Двадцать восьмое орботто года Эн.
Лед, конечно, пошел жуткими трещинами, как и предсказывал ШурИк. Глубину паники, накрывающей мощно и с головой, когда ноги проваливаются под лед, руки пытаются схватить воздух, а темная ледяная вода
— Это что же за магия такая?!. — в восхищении потянулся он к светящейся ларипетре, и мы тут же перевернулись, разбивая тонкую корку льда.
Барахтаться в сплошной каше изо льда, круша тонкий покров в осколки, и вместе с тем целеустремленно продвигаться вперед было более, чем «почти невозможно». Требовалось как минимум слаженное сотрудничество с партнером и солидная доля везения. Довольно споро получалось у Басса с детьми — все же, пар ног в их шаре было три, но крошащийся лед постоянно сбивал их с направления, как и нас. Хуже всех приходилось неумолимо теряющей силы Авроре. С перепуганной Айдой и наполовину парализованным Фарром — честно пытающимся успокоить пытающуюся метаться медведицу, обнимая и поглаживая руками ее шею. Чаку с гаснущим в пепел Джарлетом, впрочем, тоже приходилось несладко.
— Погоди.
ШурИк, удерживая меня и равновесие за руку, выставил аркебузу вперед, за предел шара, подобно бушприту «Искателя».
— А теперь пошли…
Кто бы он ни был, назвавшись «фрилансером», голова у парня варила. Дело пошло веселее. Мы разбивали аркебузой лед, оставляя за собой широкий канал полыньи. И к первому лучу солнца с востока достигли твердого берега.
Выползли на коленках, отплевываясь, отряхиваясь, прыгая, мгновенно замерзая насмерть.
— Теперь бегом, на маяк! — воскликнул ШурИк, но я удержала его за локоть.
Следом за нами по темной водной просеке слаженно топал шарик дяди Тири. Но заря, темнейшество, светлейшество… были безобразно, гибельно далеко, их голубые шары беспорядочно катались по ломаному льду, сбивая с таким трудом пробитый нами путь. Даже если они выдохнутся, то не потонут, пока работает электролиз, но… что толку, если кто-то из них умрет внутри?..
Я оглянулась по сторонам: хотелось клацать зубами и выть от бессилия, с которым я ничего не могла поделать… Солнечный свет, сверкнув на миг, спрятался за аккуратной, выложенной из седого серого камня круглой стеной. Башня. В каких-то пятидесяти шагах по склону, поросшему ягелем. Башня. Так похожая на мою.
«Мы посадим новые розы».
Чак… это конец. В который раз. Ты скажешь, что я трусишка, и что все все равно получится, но почему… я чувствую, что это конец, даже если все получится?..
Башня маяка. Добрались.
Под ногами блестел песок. Звездная пыль. Да мы были облеплены ею и светились с ног до головы. Из моей груди вместе с кашлем и водой вырвался вздох. И какой от нее теперь прок?!. Еще и там, на западе полощутся на ненадолго темном небе цветные отголоски солнечного ветра, будто насмешка.