Тина ван Лигалон
Шрифт:
— Спасибо. Я бы поспала, —Тина закрыла глаза, не обращая больше ни на кого внимания.
— Скажи, Строггорн, ты ее оперировал? —спросил Креил, когда они шли по коридору.
— Я. А что?
— Никогда не думал, что можно с одного раза так изуродовать человека. Восстановление личности возможно?
— Ее зондировал после этого Тим ван Лейн и сказал, что после такого чудовищного удаления личности вряд
— Он понял?
— Понял. Только не смог этого доказать. А потом, кому правда может прийти в голову?
— Я хотел еще узнать, почему нет охраны? Джулию поймали?
— Не мы поймали. Тина ее выудила на себя, а потом спокойно расправилась. Джулия так растерялась, что даже не пыталась оказать сопротивление. Уже есть приговор суда. Переделка личности.
— И кто это будет делать?
— Назначили Антона. Он сам просил.
— Но он же ее любил когда-то?
— Поэтому и просил. Считает, что меньше ее измучит. Я буду его контролировать и помогать, чтобы ничего не упустить.
Джулию ввели в операционный зал, где ее ждали Антон со Строггорном. Ее крепко держали за руки два Варда-охранника и не отпустили до тех пор, пока не усадили в пси-кресло и не подсоединили к Машине. Она была бледной, хотя специально ее никто не мучил и делали обезболивание каждые четыре часа. Прекрасно зная Строггорна, Джулия испытывала сильный страх.
— Что вы будете делать со мной, Строггорн? —капельки пота выступили у Джулии на лбу от напряжения.
— По приговору Суда — переделка личности на усмотрение врача.
— Это несправедливо! Ведь Тина Роджер и ее ребенок остались живы!
— Их с большим трудом спасли. И была клиническая смерть. По законам Аль-Ришада — это тоже убийство, да еще двойное, —Строггорн посмотрел Джулии в глаза. — Скажи, Джулия, ты раскаиваешься в том, что сделала?
Она несколько секунд смотрела на него, ее глаза становились все более темными, а потом, вскинув голову, расхохоталась.
— Я жалею. Я очень жалею, что вы их спасли, —пронзительные злые глаза.
— Спасли только ребенка. Тина Роджер погибла.
— Погибла? —взмах ресниц. — Но я видела женщину, —она нахмурилась. — Кто эта женщина? Вард, да еще с такими возможностями?
— Никакой женщины не было. Тебе показалось, Тина Роджер погибла. Ты сожгла ей мозг. Полная потеря памяти и разрушение личности.
— Кто меня будет убивать?
— Ты
— Если называть убийство человека лечением, да, я это хотела узнать.
— Антон.
— Как ты посмел, Антон? —Джулия напряглась, пытаясь освободиться. — Мы же были вместе, ты любил меня когда-то?
— Я тебя и сейчас люблю. Но ты очень больна, а кто-то все равно с тобой это должен сделать.
— Я не хочу умирать! —Джулия билась в кресле, пытаясь освободиться. Ее отпустили, но сразу два Варда твердо взяли ее за руки и увели в операционный купол, силой уложив на операционный стол.
— Что сначала, Строггорн? —спросил Антон.
— Я помогу тебе свернуть Вард-Структуру, чтобы можно было ее нормально содержать в клинике.
— И больше она не будет Вардом?
— Нет, Антон. Хватит того, что она уже натворила.
— Но это значит, что сократится продолжительность ее жизни?
— Это много чего значит. Никогда она больше не сможет перемещаться в пространстве, никогда не сможет работать с Машиной и использовать возможность одновременного мышления на разных уровнях психики, и, ты прав, она проживет не больше трехсот лет, а скорее всего, меньше. Мы же сейчас сильно покалечим ее.
— Как это страшно, Строггорн!
— Ты можешь отказаться, назначим другого врача.
— Не нужно. Ей будет легче со мной.
— Все готово, Советник Строггорн, —Вард-охранник подошел к нему.
— Ну что, Антон, начинаем?
Через два часа Джулию отпустила Машина, и она удивленно села. С ее головой ничего не делали, как ей показалось, но, попробовав уйти в Многомерность, у нее возникло чувство, словно уперлась в стену.
— Почему я не могу уйти в Многомерность? —Джулия посмотрела на входившего Строггорна.
— Как ты себя чувствуешь, Джулия?
— Почему? —она подняла на него такие прозрачные и несчастные глаза, поднесла руку к губам, закрывая рот, и начала раскачиваться, беззвучно рыдая и все поняв.
— Ты больше не Вард, девочка. —Строггорн так давно знал ее, что сейчас не испытывал к ней ничего, кроме жалости. Он подошел к операционному столу, прижал ее голову к себе, полуобняв и ласково гладя ее по голове, а Джулия рыдала, совсем как ребенок, которого вытащили из сказки, где у него была волшебная палочка, в реальный и жестокий мир.