Тирания Ночи
Шрифт:
Конечно же, ведьма попытается его одурачить. Поэтому он чутко прислушивался и внимательно следил за тем, как двигаются под веками глазные яблоки, и в нужный момент слегка полоснул ножом по ее запястью. Женщина так и подпрыгнула.
– Нам надо поговорить. Ты упряма и думаешь, что справишься, а у меня нет времени на чепуху. Я не буду ни о чем тебя спрашивать, пока не пойму, что ты готова отвечать.
Женщин ему раньше пытать не приходилось. Настоящие умельцы наверняка знали, что в первую очередь следует делать с мужчинами, а что
Пришлось импровизировать и воспользоваться первым, что подвернулось под руку, – ножом. Резать ша-луг начал так, чтобы она все видела. Пусть подумает о будущих шрамах, пока он линует ее, словно шахматную доску.
Работал он безо всякого удовольствия и усердия. Удовольствие опытных пыточных дел мастеров часто передается жертве, и со временем между ними возникает связь – некий тайный заговор; узы боли скрепляют союз, и каждый вдохновенно играет свою роль.
Но для Элса пытка была всего лишь неприятным физическим трудом, а значение имели лишь добытые сведения, поэтому никаких отношений с ведьмой у него возникнуть не могло. Он просто делал свое дело и ждал, пока Старкден заговорит.
Она действительно была упрямой и не сдавалась, несмотря на боль.
Нужно резать так, чтобы задеть самое для нее важное.
Кто она такая? Он этого так и не узнает, если она сама не расскажет. Что она такое? А вот это он знал: волшебница и пиратка.
А от волшебницы уже недалеко и до самого важного.
Маги весьма дорожили руками – ведь именно с помощью рук они управляли созданиями Ночи. Во время обучения колдуны и колдуньи так же кропотливо и долго тренировали пальцы, как юные ша-луг тренируют мускулы для будущих боев.
Элс наточил нож, а потом схватил правую руку Старкден и оттянул мизинец.
Угадал. Женщина замычала и напряглась. Значит, готова отвечать на вопросы. Хотя бы отчасти.
– Если выкинешь какой-нибудь фокус, я тебе еще и язык отрежу.
Обычно потеря языка пугала людей гораздо больше потери нескольких пальцев.
Кое-что смутно припомнив, Элс выгреб из кошеля все серебряные монеты и разложил их на теле ведьмы. Она обмякла.
– Ты знаешь, кто я такой, – сказал он, вытащив кляп у нее изо рта, и нацелил на нее нож. – Ты пыталась меня убить. Но подосланный тобой убийца никуда не годился. Тогда я еще о тебе не слышал. Теперь все иначе. И виновата в этом ты сама. Не знаю, зачем я тебе понадобился. Расскажи.
Ведьма пожала плечами, хотя сделать это в нынешнем состоянии ей было нелегко. Элс прижал к ее ладони лезвие.
– Не знаю, – прошептала она, задохнувшись от боли. – Кому-то очень хотелось тебя убрать. Мне заплатили.
– Но кто – ты не знаешь.
Конечно же. Наверняка заказчик общался с убийцей через многочисленных посредников.
– Мне не важно было. Мне нужны были деньги. Ничего личного.
Элс так и не смог добиться объяснения: почему же кто-то
Его охватило нетерпение. Ведьма не сопротивлялась, но и не сообщала ничего полезного. А в Броте тем временем вершились большие дела. Какие именно – он и понятия не имел. Если защитникам удастся одолеть пиратов, а Старкден останется в живых, Элсу Тейджу ничего хорошего не светит. Ведь ей известно, кто он такой.
Ша-луг начал расспрашивать о налете. В этот раз ее тоже просто наняли?
Серебро подействовало даже слишком хорошо: женщина больше не могла связно отвечать. Элс убрал несколько монет.
В последние годы его отряд принимал участие в важных тайных вылазках, которые задумывали Гордимер и эр-Рашаль. Элс лучше всех справлялся с подобной работой, а ша-луг не задают вопросов и не обсуждают приказов. Даже если их отправляют в безумную экспедицию в Идиам посреди люсидийской пустыни, в полный призраков Андесквелуз на поиски проклятых мумий древних языческих волшебников. Тейдж просто выполнял свою работу и ни о чем не спрашивал.
– Кажется, я старею, – пробормотал он.
Еще в юности его учили: старики слишком много думают. А ведь сейчас он показался бы самому себе – тому юнцу, главной надежде школы неутомимых отроков, – безнадежно древним стариком.
Запястье теперь не просто ныло, а болело. А от Старкден по-прежнему не было никакого толку.
– Тебя очень хочет заполучить Братство Войны. Очень-очень. А они умеют расспрашивать гораздо лучше меня.
На лице ведьмы отобразилось нечто похожее на удивление и насмешку. А потом презрение.
Запястье пульсировало. Из-за боли трудно было сосредоточиться.
Нужно принимать решение.
Выбора особенного нет.
Элс вытащил меч.
Что-то ударило его сзади, сразу – всего, с ног до головы.
Он среагировал недостаточно быстро.
Тейдж понял, что это. И почему так болело запястье. И что именно успело вылететь у него из памяти. Ведь с пиратами был еще и второй волшебник, Масант аль-Сейхан.
Словно сквозь слой ваты Элс расслышал его слова:
– Сможешь идти? Нужно торопиться. Все пошло совсем не так, как нам обещали. Проклятье! А это еще что такое?
Зазвенела сталь, на Элса снова обрушился жуткий удар. И после он долгое время ничего не слышал и не чувствовал.
Лежавшего посреди улицы Элса обнаружил Редферн Бехтер. На губах, в ноздрях и ушах у Тейджа запеклась кровь. Побагровевшую кожу покрывали волдыри. Ногти потрескались. В волосах тлели угли. Лицо испещряли маленькие красные пятна, напоминавшие чумные язвы.
– Что произошло? – неразборчиво прохрипел Элс. – Святые угодники, ничего не слышу. Говори помедленнее – буду читать по губам.
Если только получится сосредоточиться. Левый глаз припекало.
Запястье словно бы обожгли каленым железом.