Тирант Белый
Шрифт:
В тот же день возвратились и посланные на бригантине и сообщили, что султан уже собрал все войско и погрузил всех лошадей на корабли. Тирант стал просить магистра дать ему двух или трех проводников, хорошо знавших эти земли, ибо ночью он намеревался нанести визит маврам. Многие не советовали ему вмешиваться не в свое дело, но он во что бы то ни стало хотел поехать. Тирант взял с собой пятьсот человек, они шли всю ночь и забрались на гору, не замеченные никем. С этой горы им хорошо было видно, в какой спешке собирались мавры. Когда Тиранту показалось, что их осталось около тысячи, он спустился с горы и бросился в гущу мавров так решительно, что его люди изрядно их порубили.
Султан же, увидев, как гибнут мавры, совсем отчаялся; он послал лодки, чтобы забрать своих людей, но немногих смогли подобрать, ибо большинство погибло или
Тогда султан отдал приказ поднять паруса и вернулся в свою землю. А знатным сеньорам, которые там оставались, уже успели донести, почему он вернулся. Сговорились они и отправились к нему. И один из главных алькальдов[198] стал говорить за всех и начал следующим образом.
Глава 107 а
О том, как султан был проклят и убит своими вассалами.
Горе тебе, предатель нашего святого пророка Магомета!
Ты растратил наши сокровища, нанес вред благородному племени язычников, навлек на нас беды! О трусливый хвастун, ты бахвалишься перед простецами, а сам бежишь с поля боя, разоряешь общее добро! Ступив с левой ноги[199], начал ты все свои подлые дела на беду и на позор всем нам! Ты нечист на руку и лжив на язык, а потому, не спросив доброго совета ни у кого, ушел с желанного острова Родос. Из-за одного спаленного корабля у тебя душа ушла в пятки. О малодушный рыцарь! Ты, двуликий, правил двенадцатью коронованными королями, которые всегда тебе были послушны, а сам сговорился против нас с твоими близкими родичами, генуэзцами, потому как сам родился в проклятом городе Генуе! А они лишь прикидываются христианами, на самом же деле никого не жалеют и не любят, не будучи ни маврами, ни христианами. И за все твои вопиющие злодейства не миновать тебе смерти подлой, словно смерду.
Тут же схватили его и бросили в клетку со львами, и умер он с большим позором. Затем выбран был новый султан[200], каковой, дабы продемонстрировать свое радение об общем деле, приказал, чтобы все, кто прибыл с Родоса, равно как и новые воины, погрузились на корабли генуэзцев и чтобы из них составили мощную армаду и отправились бы в Грецию. Так и было сделано. И позвали туда же Великого Турка[201], который с радостью явился и привел с собой огромное множество пеших солдат и всадников. В двух этих войсках находилось сто семнадцать тысяч мавров. И было у них два штандарта. Один — целиком алый с вышитыми на нем потиром и гостией[202], ибо генуэзцы и венецианцы[203], будучи христианами, изображали на своих знаменах эту эмблему. На другом штандарте из зеленого шелка[204] золотыми буквами было написано: «Отмстим за кровь отважного рыцаря дона Гектора Троянского»[205].
И когда пришли они в Грецию, то захватили много городов, и замков, и шестнадцать тысяч младенцев и всех до одного переправили в Турцию и в земли султана, дабы воспитать их верными магометанами. И многих женщин и девиц обрекли они на вечное рабство[206].
А остров Родос освобожден был от неверных.
Когда на Кипре стало известно, что войско султаново ушло в город Фамагосту[207], тут же снарядили множество кораблей с пшеницей, быками, овцами и всякой иной снедью и отправили все на Родос, ибо знали, какой страшный голод там терпят. И из разных других мест везли туда припасы. Так что очень скоро в городе и на острове наступило такое изобилие, что даже старожилы никогда не видели и не слышали от своих предков, чтобы когда-нибудь подобное довольство царило на острове Родос.
Через несколько дней после того, как султан уплыл, прибыли две галеры[208] венецианцев, груженные пшеницей. Они везли и паломников, направлявшихся в Святую землю Иерусалимскую. Когда Тирант узнал об этом, он отправился к королю Сицилии и Филиппу. Те очень обрадовались сей новости. И король сказал магистру:
Ваше преосвященство, ежели Провидению Господнему угодно было привести эти галеры сюда, мы желали бы отплыть на них, дабы завершить,
Ответил магистр:
Великой честью было бы для меня, сеньоры, если бы вы пожелали остаться, ибо здесь вы можете распоряжаться и повелевать как в своем собственном доме. Только вы сами вправе решать, уезжать вам или остаться, мне же надобно делать лишь то, что вы, сеньоры, соблаговолите мне приказать, поскольку я горячо желаю услужить вам.
Король поблагодарил его за это. Магистр созвал рыцарей ордена на капитул и рассказал им о том, как Тирант испросил у него благословения, ибо хотел уехать. И посему полагал магистр, что справедливо было бы заплатить ему за пшеницу и за корабль, которого он не пожалел, чтобы спасти их. Все рыцари сказали магистру, что он рассудил справедливо и что нужно щедро вознаградить Тиранта, дав ему все, что он ни попросит, и еще в придачу к тому. И постановили, чтобы назавтра на главной площади в присутствии всех магистр вручил ему плату.
Назавтра утром магистр приказал закрыть все ворота города, дабы никто не смог выйти из него и все бы присутствовали при встрече его с Тирантом. Приказал он также выставить все сокровища ордена посередине площади. И попросил он короля Сицилии прийти туда и посмотреть на сокровища, и король с Филиппом пришли. Когда же все собрались, начал магистр говорить следующим образом.
Глава 107 б
О том, как одарил магистр Родоса Тиранта, чтобы расплатиться с ним за корабль.
О Тирант Белый, единственная надежда страждущего города, о ты, в ком течет благороднейшая кровь древних![209] Среди всех наиболее достойных именно тебе нужно было бы вручить корону и скипетр, чтобы правил ты Римской империей, ибо своими доблестными деяниями и небывалыми рыцарскими подвигами ты заслужил это право как никто. Ты освободил наш орден Иерусалимский и храм Соломонов. Ты был утешением и верным спасением всех нас, ибо давно уже испытывали мы сильный голод и жажду и иные несчастья и страдания, ниспосланные нам за грехи наши. И лишь через тебя одного обрели мы путь к спасению и свободе, когда никакой надежды в нас уже не оставалось, ибо если бы не явился ты в тот благословенный день, то погибли бы и наш город, и наш орден. Кому же, как не тебе, лучшему из рыцарей, следует воздать почести? В неоплатном долгу мы перед тобой, благородный Тирант, ибо все, кого ты тут видишь, были на пути к неминуемой гибели: будь взяты город и крепость, пропали бы и все жители, и все наше добро и богатство, а сами мы были бы навеки преданы рабству. Так будь же благословен тот день, когда ты явился на помощь страждущим, не чаявшим уже ничего, кроме как умереть за веру Христову, и насытил их вдосталь воистину сладчайшей пищей. О, какие страдания и тяготы безмерные обрушились бы на нас, попади мы в вечный плен! Кого же благодарить нам за столь успешное освобождение? И от кого ждать верной защиты и опоры, коли в другой раз вернутся сюда вероломные и подлые нехристи? О, великие опасности, о, горести тяжкие, столько мы пережили их, что и поныне тела наши содрогаются и душа замирает от смертельного ужаса! Все мы смертны, и случается, что смерть кладет конец нашим бедам внезапно, но не бывало на земле большего несчастья, не испытывал большей муки ни один святой мученик по сравнению с нашими. А посему, доблестный рыцарь, все братья нашего ордена и я вместе с ними просим тебя: соблаговоли поднести свою благородную длань победителя к нашим сокровищам и черпать от них вволю! Правда, награда сия ничтожна перед лицом твоих великих деяний, ибо ты печешься лишь о благе нашем. И не ведаем мы и не имеем того, чем отблагодарить тебя за честь и сострадание, что ты оказал нам в скорби нашей, подвергнув себя великой опасности в расцвете твоих сил.
Как бесстрашный и великодушный рыцарь проявил ты себя в бою, ни разу не дрогнув, хоть и мог бы избегать сражений и битв как на море, так и на суше. Но потому-то и говорят, что рыцарем зовется тот, кто ведет себя по-рыцарски, благородным — тот, кто ведет себя по-благородному, а достойным тот, кто ведет себя достойно. Прими же, истинный рыцарь Тирант, часть казны от нашей общины, и чем больше ты возьмешь, тем больше славы будет нам.
Магистр закончил свою речь, а Тирант не замедлил ответить следующим образом.