Тишина старого кладбища

Тимошенко Наталья

Максим бросил на гостя еще один любопытный взгляд и вернулся на кухню. Саша пропустила Войтеха вперед и зашла последней.

– Наконец-то, – Лиля широко улыбнулась и шагнула им навстречу. – Я уж думала, ты решил сачкануть.

Ее движение к Войтеху неожиданно вдохновило его на то, чтобы тоже шагнуть к ней, обнять одной рукой за талию, легко и непринужденно чмокнуть в щеку, как будто он делал так при встрече каждый раз, и сказать:

– Сачкануть? Я все время забываю, что значит это слово.

Ваня, который уже успел добраться до салата, перестал жевать, недоверчиво глядя на сестру и Дворжака.

Сама Лиля выглядела не менее удивленной, но быстро справилась с этим и улыбнулась.

– Я тебе потом объясню. Давайте уже садиться.

Войтех галантно помог ей сесть, пододвинув стул, сам сел рядом. Поймал на себе мрачный взгляд Ивана, который, убедившись, что сообщение доставлено, продолжил жевать.

Первое время за столом царило то неловкое молчание, которое обычно возникает там, где собираются люди, привыкшие говорить друг с другом в основном о деле, но неожиданно оказавшиеся в ситуации, когда о деле говорить неудобно, а других общих тем нет. Периодически кто-то пытался завязать разговор, но он быстро утихал.

Однако вкусная еда и алкоголь вскоре развязали всем языки. В ответ на расспросы Максима Войтех подтвердил, что он действительно чех и действительно космонавт, и немного рассказал о том, как устроена жизнь на космической станции. Нев рассказал о своей работе и о современных студентах. Ваня, сопровождаемый комментариями Лили, поведал о нескольких своих вылазках в горы и спусках на байдарке. Максим с удовольствием задавал уточняющие вопросы, а когда поток информации иссяк, поинтересовался:

– И все-таки я не понимаю, зачем вам эта погоня за призраками? Ладно Саша, ей скучно дома сидеть, но у вас и без них довольно насыщенная жизнь.

– О да, на кафедрах истории и культорологии, где я преподаю, что ни день, то приключение, – хмыкнул Нев с сарказмом, которого никто от него не ожидал. Видимо, сухое красное вино немного притупило его вечное смущение.

– В химических лабораториях, конечно, еще интереснее, но мне иногда не хватает драйва и загадок, – призналась Лиля. – И к тому же, – она повернулась к Войтеху и улыбнулась ему, – это дает возможность познакомиться с новыми людьми.

– Со мной вообще все понятно, – Войтех долил себе минералки. К своему бокалу вина он прикасался только во время редких общих тостов, чтобы лишь символически пригубить, поэтому чувствовал себя по-прежнему скованно. – У меня тяжелая психологическая травма, которая заставляет меня заниматься такой вот… ерундой.

Саша выронила вилку, и та со звонким стуком ударилась о тарелку. Она посмотрела на почти полный бокал Войтеха, совершенно ничего не понимая. Он вел себя достаточно странно.

– О, пан шеф наконец-то признался, в чем дело, – расхохотался Иван. – А то все байки нам травил, типа хобби у него такое. Что? – Судя по обиженному взгляду, который он бросил на Лилю, та пнула его под столом ногой.

– Заткнись, – прошипела она.

– Да, про вашу «травму» Саша мне рассказывала. – Максим улыбнулся, убеждаясь в том, что Саша не врала ни про кого из своих друзей. Они производили ровно такое же впечатление, какое и складывалось у него после ее рассказов. Это не могло не радовать его, поскольку теперь отпускать ее с ними неизвестно куда и насколько ему станет проще. – И давно вы

этим занимаетесь?

– Примерно с мая, – Войтех пожал плечами. – Вы должны знать, когда Саша уезжала с нами первый раз. Кстати, я действительно думал, что Пилюлькин – мужчина. Был удивлен, когда она оказалось девушкой, к тому же замужней. – Войтех не смотрел на Максима, его внимание было сосредоточено на бокале, который он крутил за тонкую ножку. – И раз уж у нас зашла речь о делах: у Дементьева пока ничего не получается с эксгумацией. Он сказал, что родители разрешение не дали, по официальным каналам добиваться этого долго, обещал попробовать задействовать какие-то свои связи.

– У нас нет столько времени, – покачала головой Саша. – Если вы все правы, у этих девушек чуть больше недели.

– Саша, ты обещала мне не лезть, – напомнил Максим.

Саша бросила на него короткий взгляд и тут же замолчала.

– Но это действительно долго, – согласилась Лиля. – Пока появится официальное разрешение, трупов станет уже больше.

– А если сами тихонько? – предложил Ваня. – Не первый раз же.

– Мне казалось, у вас это уголовно наказуемо, – заметил Войтех. – В тот раз все было иначе. Мы были посреди тайги и только подозревали, что под нами кладбище.

– Вопрос в том, стоит ли оно того. – Лиля поднесла к губам бокал и посмотрела на Войтеха. – Что именно мы узнаем, разрыв могилы? Для следствия ценность информации я поняла. А для нас?

– Если похищена только часть тела, то речь идет не более чем о призвании духа, а если тело целиком, то мы вполне можем иметь дело с попыткой создать что-то вроде зомби, – будничным тоном пояснил Нев, Войтех и рта раскрыть не успел.

– Зомби? – Максим с интересом посмотрел на него. Ему казалось, что этот человек, историк, преподаватель, практически годившийся в отцы всей честной компании, должен быть самым трезвомыслящим и скептически настроенным. И уж точно не говорить о зомби таким тоном, словно обсуждает вероятность снега в Питере в конце октября. – Те самые, кого гаитянские бокоры заставляют работать на своих плантациях? Вы считаете, что такое возможно в двадцать первом веке в далеко не самой отсталой стране?

– Я говорил о попытке увлеченного и одержимого собственной верой человека, – уточнил Нев. – И если честно, то я сомневаюсь, что уровень развития страны и век как-то влияют на возможность создания зомби. Либо это возможно, либо нет, независимо от времени и места. И если уж на то пошло, гаитянские зомби тут совершенно ни при чем.

– А с чего вы взяли, что ни при чем? – оживился Ваня. – Куклы вот эти, которые он присылает после похищения. Я не эксперт, но слышал, что эти… как их… колдуны эти…

– Бокоры, – подсказал Максим.

– Да, точно! Что они там с куклами тоже что-то делают.

– Но не с пластиковой же куклой серийного производства, – с долей презрения фыркнул Нев. – Те куклы особые, изготавливаются вручную, в них вкладывается определенный смысл.

Саша бросила взгляд на подоконник, где среди пледов, кучи книг и нескольких чашек лежала та самая кукла, которую она купила два дня назад. Нев прав, это обычная серийная игрушка, если маньяк и вложил в нее какой-то смысл, то явно не тот, который вкладывают колдуны на Гаити.