Титан. Фея. Демон
Шрифт:
Мыслями все и ограничилось. Вода была чистой, но кто мог знать, что там водится? Тогда Сирокко спрыгнула с гребня, из-за которого, собственно, и получался водопад. При четверти жэ труда это не составило. Несколько шагов — и она уже на песчаном бережку.
Вода оказалась теплой, сладкой, шипучей. Ничего вкуснее Сирокко в своей жизни не пробовала. Напившись под самую завязку, она присела на корточки и стала оттираться песком, в то же время опасливо поглядывая по сторонам. На водопоях всегда держи ухо
Вода была холоднее воздуха или земли, но все равно на удивление теплая — особенно если учесть, что наполняла она горную речушку, берущую исток не иначе как в леднике. Тут Сирокко поняла, что это объяснимо, если источник тепла на Фемиде находится там, куда они его предположительно и поместили: внизу. Солнечный свет на орбите Сатурна почву особенно не прогревал. Но треугольные плавники, располагавшиеся теперь далеко внизу, наверняка призваны были улавливать и хранить солнечное тепло. Мысленному взору Сирокко предстали полноводные реки горячей воды, бегущие в нескольких сотнях метров под землей.
Следующим пунктом опять было двигаться дальше — но куда? Идти прямиком вперед исключено. На том берегу земля снова начинала подниматься. Топать вниз по течению было бы куда как проще. К тому же так она скорее доберется до равнин.
— Решения… без конца эти решения… — бормотала Сирокко.
Тут взгляд ее упал на металлолом, который она тащила с собой весь… что «весь»? Весь день? Или все утро? Так время здесь не измерялось. Можно было говорить только о прошедшем времени — а сколько его прошло, Сирокко понятия не имела.
Она снова взяла в руки кольцо от шлема. На лбу собрались задумчивые морщинки.
В скафандре когда-то имелась рация. Даже не допуская мысли, что тонкая аппаратура прошла весь этот кошмар в целости и сохранности, Сирокко стала ее искать. И нашла! Вот крошечная батарейка и то, что осталось от тумблера, — во включенном положении. На этом и точка. Большую часть рации составляли силиконовые детальки и металл, так что слабая надежда все же оставалась.
Сирокко еще раз все осмотрела. Где же тут динамик? Должен быть такой маленький металлический рожок — остаток от наушника. Она отыскала его и поднесла к уху.
— …пятьдесят восемь, пятьдесят девять, девять тысяч триста шестьдесят…
— Габи! — Испустив дикий вопль, Сирокко подскочила как кузнечик, но знакомый голос, явно ее не слыша, продолжал свой отсчет. Тогда Сирокко встала на колени у плоского валуна, расположила там остатки шлема и, одной рукой прижимая к уху динамик, дрожащими пальцами другой принялась перебирать детальки. Наконец удалось выискать миниатиюрный микрофон.
— Габи, Габи, пожалуйста,
— …восемьдесят… Рокки! Рокки, ты?
— Я, я. Где… где ты… — Усилием воли Сирокко заставила себя успокоиться, сглотнула комок и продолжила: — Ты как? А остальных ты видела?
— Господи, капитан. Неужели все худшее уже… — Голос ее сорвался, и до Сирокко донеслось рыдание. Потом Габи разразилась бессвязным потоком слов: как она рада ее слышать, как ей было одиноко, как она думала, что только одна и выжила, пока не прислушалась к рации и не расслышала звуки.
— Звуки?
— Да-да, еще кто-то из нас жив — если это, конечно, не ты ревела.
— Я… ч-черт, ну да, я немного поревела. Наверное, это я и была.
— По-моему, нет, — возразила Габи. — Я почти уверена, что это Джин. Иногда он еще и поет. Господи, Рокки, как же я рада тебя слышать.
— Ага. И я тоже. Очень. — Ей снова пришлось перевести дыхание и расслабить руки, судорожно вцепившиеся в кольцо. Голос Габи как будто приходил в норму, а вот Сирокко оказалась на грани истерики. Не по себе ей было. Совсем не по себе.
— Со мной тут такое было, — говорила тем временем Габи. — Знаешь, капитан, ведь я умерла. И попала в рай. Причем я никогда не была религиозной, но тут…
— Габи, успокойся. Возьми себя в руки.
Какое-то время Габи молчала и шмыгала носом.
— Ничего, я сейчас, сейчас. Извини.
— Да ладно. Если тебе пришлось пережить то же, что и мне, то я тебя прекрасно понимаю. Так где ты сейчас?
Молчание, потом неожиданный смешок.
— Знаешь, тут во всей округе ни одного дорожного знака, — сказала Габи. — Ладно. Ущелье, не очень глубокое. Полно валунов, а внизу речушка. По обеим сторонам такие смешные деревья.
— Могу тебе то же самое описать. — "Та ли это лощина?" — задумалась Сирокко. — А куда ты идешь? Шаги считаешь?
— Ага. Вниз по течению. Если выберусь из этого леса, мне пол-Фемиды будет видно.
— И я о том же подумала.
— Нужна пара ориентиров, чтобы понять, по соседству мы или нет.
— Наверняка по соседству — иначе бы мы друг друга не слышали.
Габи промолчала, и Сирокко поняла свою ошибку.
— Да, верно, — сказала она. — Тут важна линия прямой видимости.
— Точно. Эти рации берут приличное расстояние. А здесь горизонт загибается кверху.
— Охотно бы поверила, если бы видела этот самый горизонт. А то место, где я сейчас, сильно смахивает на заколдованный лес поздно вечером в Диснейленде.
— Дисней покруче бы развернулся, — заметила Габи. — Было бы навалом всяких милых деталей, а с каждого дерева на тебя спрыгивало бы какое-нибудь чудо-юдо.
— Не надо про чудо-юдо. Кстати, ты ничего такого не видела?