Титан
Шрифт:
Никто не был в силах поверить в то, что это происходит на самом деле. Ведь в прошлой войне Франция дралась доблестно. Французская империя по размерам и значимости уступала лишь британской. Франция была богата. У французской армии были свои недостатки, но ее вооруженность, как докладывал Ник английскому генштабу, не уступала вооруженности германского вермахта. И тем не менее по истечении всего нескольких недель французы дрогнули перед немцами и побежали. К 9 июня, то есть всего через месяц после вторжения во Францию вермахта, до Парижа дошли слухи о том, что никто уже не в состоянии остановить продвижение немцев. Миллионы французов
Дороги были настолько забиты людьми, что в полночь 10 июня севший в автомобиль вместе с долговязым генералом Шарлем де Голлем французский премьер — правительство переводилось из Парижа на юг, в долину Луары, — добрался до Орлеана, до которого было всего лишь сто шестьдесят миль, только спустя шесть часов.
Это была самая важная машина во всей Франции.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Это был жаркий июньский день. В номере 418 отеля «Балтмор» на туалетном столике лениво гудел электровентилятор, шевеля застоявшийся воздух над кроватью, на которой сплелись два обнаженных, лоснящихся от пота тела. Здесь занимались любовью.
— Чарли, Чарли!.. — стонала Сильвия Флеминг Хилл, зажмурив глаза, откинув голову на подушку. Она упивалась волосатым, мускулистым телом Чарли Уэльса. Было два часа дня четвертой подряд среды их интимных свиданий в отеле. Термометр показывал за тридцать градусов, и пот струился по телу Чарли, когда он резко входил в Сильвию и выходил из нее.
— Чарли, это случилось, случилось…
— Я кончаю! — хрипел Чарли. — О Иисус!..
— Чарли, Чарли! Я люблю тебя, Чарли, Чарли!..
— ГОСПОДИ!!!
После извержения он тяжело рухнул рядом с ней.
— По-моему, сегодня слишком жарко для всего этого, — отдуваясь, проговорил он.
— А я люблю, когда струится пот, — промурлыкала она. — Это делает любовь более… не знаю… животной, что ли. Я считаю, что секс и должен быть чем-то непристойным, грязным.
— Ага. Знаю, что ты хочешь сказать. Странно вроде бы, но действительно, чем грязнее секс, тем он круче. Но меня все равно тянет принять душ.
Он соскочил с кровати и скрылся в ванной комнате. Она слышала, как полилась вода и как Чарли стал что-то насвистывать себе под нос. Ей нравились эти случайные, почти анонимные встречи. Она ничего не знала о нем. Только то, что он живет где-то в Нью-Джерси, пашет на брокерскую контору, имеет жену и двух детей. Для нее этого было достаточно. Он был всего лишь машиной для секса. Когда он занимался с ней любовью, она представляла себе своего брата Чарльза, и получалось почти так же здорово, как и на берегу того пруда в Тракс-холле так много лет назад…
Вдруг
— Это и есть ваша жена? — спросил толстяк с сигарой.
Ледяным тоном Честер бросил:
— Да.
— Послушайте-ка, леди, это солидный отель. Я детектив, представляющий интересы этого дома, и говорю вам: если надумаете пожаловать сюда еще раз комнаты не найдете. Понятно?
Честер сунул ему десятидолларовую бумажку.
— Поверьте, она вас больше не потревожит, — сказал он.
— Спасибо, мистер Хилл. Буду вам очень обязан.
Толстяк вышел из номера и прикрыл за собой дверь.
— Одевайся, — бросил жене Честер. — Поедем домой. И учти: больше по средам в Нью-Йорк «за покупками» ездишь не будешь. — Он направился к ванной. — Не надо мне таких покупок.
— Пошел к черту! — истерично взвизгнула она.
Она запустила в него подушкой, но промахнулась.
Честер вынул из кармана «рамсчайлд» 22 калибра, вошел в ванную, отодвинул ширму и направил дуло на охваченного диким ужасом Чарльза Уэльса.
— Я… не убивайте меня, — пролепетал брокер с намыленной головой.
Честер выключил воду.
— Вылезай, — сказал он.
— Кто… кто вы?!
— Я муж той девчонки, работаю на военном заводе, изобретаю всякое оружие.
— Ты… Вы ведь не сделаете этого, да? Я ничего не совершал, я…
Дрожащий от ужаса, весь в мыле Чарли был просто комичен. Честер схватил его за руку и выпихнул из ванной комнаты в спальню.
— Проваливай, — приказал он.
— Да, конечно! Я сейчас! Только… дайте мне обсушиться и что-нибудь накинуть… Я в одну минуту, я быстро, вот увидите!
Честер дал ему сильного пинка.
— Иди так.
— Но я не могу! Я голый!
— Это твои проблемы. Пошел.
Держа его на мушке, Честер открыл дверь. При мысли о том, что придется голым выйти на люди, Чарли охватил, казалось, еще больший ужас.
— Я не могу!
Честер схватил его за руку и выкинул из номера в коридор. Чарли бросился вдоль по коридору в поисках какого-нибудь местечка, где бы он мог спрятаться. Честер захлопнул за ним дверь и повернулся лицом к жене, которая вдруг начала смеяться.
— О, так ты находишь это забавным? — крикнул он.
— Нет, но… — Она попыталась унять свой истерический смех. — Чарли… Я просто представила… весь в мыле и голый посреди Медисон-авеню… О Боже! — Ее прорвало, и она уже не пыталась успокоиться.
Честер подошел к ней и влепил сильную пощечину.
— Ублюдок! — взвизгнула она.
— А ты шлюха. Одевайся, я забираю тебя домой.
— Нет, я не желаю возвращаться. Мне и здесь хорошо!
— Значит, тебе нравится быть шлюхой?
Он снова дал ей пощечину, она разрыдалась.
— Одевайся, — повторил Честер.
— Я хочу к отцу! — заныла она.
— Придется довольствоваться мной.
— О Честер! — Она подняла на него заплаканные глаза. — Я хочу быть с тобой счастливой, но мне так тошно в Олд-Лайме!.. Неужели ты совсем меня не понимаешь? Ну можешь ты хотя бы попытаться понять? Мне там нечего делать! Нечего!
— У тебя есть муж!
— Этого недостаточно!
С минуту он смотрел на нее, еле сдерживаясь от ярости.