Ткач
Шрифт:
Каким бы он был на вкус?
Лоно Ахмьи сжалось. Сердце бешено заколотилось, а кожа загорелась, когда боль в ее сердцевине усилилась. Она вцепилась в лямки рюкзака и тихо, прерывисто вздохнула, опуская лицо. Как маленькая фантазия могла вызвать в ней такую инстинктивную реакцию?
Потому что ты хочешь его. Признай это.
Ахмья чувствовала присутствие Рекоша у себя за спиной. Чувствовала на себе его взгляд.
Это будет долгое, очень долгое путешествие.
ГЛАВА 6
?
Вернувшись
Потому что он шел рядом с Ахмьей.
Он чувствовал ее радость так же ясно, как ощущал дуновение ветерка или теплые солнечные лучи на шкуре. Возможно, ему следовало пожурить ее за то, что она смотрела на джунгли скорее с удивлением, чем с опаской, за то, что не была достаточно серьезна и бдительна, но как он мог это сделать?
Вся группа была в приподнятом настроении. Рождение Акалана стало предметом разговоров в Калдараке, и Терновые Черепа были полны решимости отпраздновать его от всего сердца, точно так же, как они это сделали, когда более одного лунного цикла назад вылупился первый выводок Налаки и Гарахка. Охотники были воодушевлены, свободно болтали и часто шутили. У Рекоша не было недостатка в словах для перевода между человеческими самками и вриксами.
Когда он не переводил, то оставался бдительным, изучая окружающую обстановку не только в поисках опасности, но и для того, чтобы запомнить маршрут — особенно после того, как они вышли за пределы знакомой местности.
В очередной раз Рекош отправился путешествовать в неизвестность.
Но его внимание всегда возвращалось к Ахмье. Часто для этого были веские причины — каменистая, неровная почва в этой части джунглей представляла множество препятствий для людей, и Рекош никогда не колебался, предлагая помощь.
Любая причина прикоснуться к Ахмье была слишком ценной, чтобы ее игнорировать. Ощущение ее руки в его, ее мягкой, теплой плоти на его грубой шкуре, трепет пульса под кончиками пальцев на ее запястье — все это сводило с ума, все это было блаженством. И то, как ее щеки розовели почти каждый раз, когда он прикасался к ней, только заставляло его страдать от тоски и обожания.
Рекош поправил ремень сумки. Прикосновение шкуры ятина к спине было гораздо более значительным, чем следовало.
Он не знал, зачем взял с собой шелковое платье и подходящие к нему чехлы для ног. Это было порывом — когда он ворвался в логово, чтобы собрать вещи, какой-то инстинкт заставил его завернуть подарки в плотный сверток из ткани и кожи и сунуть в сумку. Он сделал это, хотя прекрасно знал цель путешествия.
Они были здесь, чтобы поохотиться
Рекошу было все равно, кто будет свидетелем его признания ей. Он бы сделал это на глазах у всех в Такарале и Калдараке, и эта группа суровых охотников из Терновых Черепов не остановила бы его. Ему не было стыдно за свои чувства к Ахмье.
Но ему не нужны были зрители.
Нет, когда он преподнесет свои подарки и произнесет слова, которые так долго звучали в его сердце, это будет только для Ахмьи. Он не позволил бы ей отвлечься ни на кого и ни на что другое.
Только он увидит, как она наденет его подарок.
И тогда он заявит на нее права.
При одной этой мысли его стебель шевельнулся, и он стиснул челюсти, подавляя рычание. Усилием воли он прижал застежки к тазу, чтобы убедиться, что щель не выпирает.
Он никогда ни к чему не испытывал такого голода, как к ней. Как бы ее тело сочеталось с его? Насколько плотно ее разрез охватил бы его ствол, насколько глубоко ее тупые когти впились бы в его шкуру? Какие звуки она бы издавала, какими способами двигалась?
Был бы ее голод таким же отчаянным и ненасытным, как его собственный?
Он жаждал увидеть огонь в ее глазах, когда их тела будут двигаться в унисон. Страстно желал чувствовать, как тот самый жар, который грозился испепелить его всякий раз, когда он смотрел на нее, отзывается в ее сердце, в самой ее сути, проникая сквозь кожу.
Он жаждал попробовать ее на вкус.
Теперь взгляд Рекоша переместился на нее, и он наблюдал, как они с Лейси, поддерживая друг друга, взбираются на вершину небольшого, но крутого склона.
Под кожей голых ног Ахмьи обозначались мускулы, едва уловимый отблеск ее удивительной силы и выносливости. Она была тоньше, чем другие люди, миниатюрная — слово, которое он слышал от них, но он нашел безграничную привлекательность в ее фигуре.
Конечно, оставалась проблема с тем, что она была одета в шелк другого врикса более низкого качества. Его нижние руки снова дернулись к сумке, когда первобытное желание вспыхнуло внутри, подталкивая его сорвать с нее эту ткань здесь и сейчас, чтобы он мог заменить ее своей.
— Мы должны следить, ткач, — сказал один из ближайших Терновых Черепов, зеленокожий охотник по имени Оккор.
Рекош щелкнул жвалами.
— Я слежу.
Оккор защебетал.
— Следить за опасностями, а не за шеловеками.
Рекош раздраженно отмахнулся от него и продолжил путь, прилагая больше усилий, чтобы не терять бдительности.
Солнце поднималось все выше, и воздух прогревался, хотя редкие порывы ветра, проносившиеся по джунглям, приносили легкую прохладу. Густые облака плыли по голубым участкам неба над головой. Клубок был ароматным и живым, и Ахмья была здесь.
Неожиданное путешествие, Терновые Черепа вокруг, незнакомая земля… Все это не имело значения, потому что он был с ней.
В полдень они достигли пышной, относительно ровной площадки, полной всевозможных растений, где Гарахк объявил привал.