Тьма на ладони
Шрифт:
Это был пробный шар. Я никак не ожидал, что ответный удар будет сильным. Он выдержал паузу и солидно кивнул:
– О да, несомненно… А вы по какому вопросу?
– У госпожи Саэки есть ребенок, не правда ли?
– Есть. – В его голосе вдруг послышались металлические нотки. – Однако господин Хориэ не ответил на мой вопрос.
– Прошу прощения… – Мне вдруг почудилось, будто я разговариваю с управляющим пятизвездочного отеля. – Дело в том, что наша компания готовит рекламу в одном престижном журнале. Для этой рекламы мы ищем подходящую даму, желательно с ребенком. Госпожа Саэки –
– Вот оно что… Но почему именно госпожа Саэки? Вы же о ней ничего не знаете.
Похоже, в прошлом этот старик был обычным салариманом.
– А это уже секрет фирмы, – широко улыбнулся я. Я пытался соответствовать его учтивому тону. Но, похоже, не преуспел. – Я собрал о госпоже Саэки самые положительные отзывы. Но лично с ней пока не встречался. И вот сегодня зашел к ней домой, но никого не застал. Вот и подумал: может быть, хоть вы мне чем-то поможете?
– Да что вы говорите.
– Вы не подскажете, сколько ей лет?
– Точно вам не скажу. Наверное, где-то за тридцать.
– А ребенку?
– Когда господин Масахико родился, я здесь уже работал… Считай, три года прошло.
Улыбка консьержа оставалась учтивой. Но я уже заметил в ней легкое раздражение. Трехлетнего ребенка он называл «господином». Бывает на свете учтивость, способная вывести из себя кого угодно.
– Похоже, это именно то, что нам нужно, – сказал я и скользнул взглядом по табличке слева от окошка: «Консьерж Минору Мацуока». Я невольно заразился его интонациями.
– У вас отличная память, господин Мацуока. Давно здесь работаете?
Явно привыкший к тому, чтобы его звали по имени, консьерж с важным видом кивнул:
– О да! Уже восемь лет.
– И госпожа Саэки жила здесь все это время?
– Да нет… Лет пять назад переехала.
– Вместе с супругом?
– Этим вопросом вы вторгаетесь в интим. Я не могу вам ответить.
– Да-да, конечно, – закивал я. – Значит, дома ее не застать?
– Почему же? К утру она обычно возвращается.
– К утру? То есть она здесь не ночует?
– Это тоже вторжение в интим, – улыбнулся он все так же любезно.
– Конечно-конечно, – повторил я. – Кстати, должен отметить – здесь вокруг очень красиво. Вроде и дом не новый, а с таким вкусом построен! Может, и мне квартиру снять? Сколько лет этому зданию?
– В этом году восемнадцать… Но квартиры у нас редко освобождаются. И за возраст здания скидок не делаем.
Я прекрасно понимал, о чем речь. Если бы он не заткнулся, следующей фразой было бы: «Клеркам уровня завсекцией в этом доме жилья не предоставляют».
– Так, может, господин Мацуока – один из домовладельцев?
Впервые за весь разговор ему стало неуютно.
– Нет-нет! Что вы… Я здесь только служу.
– Вот как? – улыбнулся я. – Тогда не найдется ли у вас рекламных проспектов о продаже квартир? Желательно поновее. Вдруг найду что-нибудь подходящее.
Несколько секунд он изучал меня, склонив голову набок. Потом открыл ящик стола, достал какой-то проспект и протянул мне. Листовка трехлетней давности. Подражая консьержу, я с такой же неторопливостью пробежал по
19
Около миллиона долларов США.
Я поднял голову.
– Так что же – господин Мацуока работает на «Недвижимость Нидзё»?
– Нет-нет! Моя фирма совсем небольшая. «Коммунальные услуги Нидзё»…
Улыбка на его лице не поблекла ни на йоту. Хотя и поменяла свое качество. За маской учтивости теперь скрывалось явное раздражение.
– Ну что ж… – сказал я. – Придется побеспокоить госпожу Саэки как-нибудь в другой раз. Хотя и стоит предупредить ее заранее. Вы не дадите мне номер ее телефона?
Старик задумался. Поможет ли он своей квартирантке – или, наоборот, навредит? Наконец он решился. Повернулся к списку жильцов на стене и внятно, с достоинством зачитал мне номер. В его устах даже обычные цифры звучали как стихи придворных поэтов.
Я записал номер в блокнот.
– Большое спасибо. Извините за назойливость.
– Ну что вы. Никаких проблем… – В его голосе слышалось явное облегчение.
Уже отвернувшись от окошка, я вдруг вспомнил:
– Да, еще! В последнее время здесь проводился какой-нибудь ремонт?
– Ремонт?
– Такое старое здание иногда требует ремонта, не правда ли? Если я вдруг надумаю купить здесь квартиру – кого мне об этом спрашивать, как не господина консьержа?
– Ну что же. Косметический уход, конечно, иногда требуется. Но не настолько, чтобы доставлять неудобства жильцам… Что же до капремонта, то в этом никакой необходимости нет. Здание построено крепко, на совесть.
– И никаких происшествий никогда не случалось?
– Каких еще происшествий?
– Ну, например, ребенок с балкона выпал, или перила балконные отвалились. Обычно после этого производят ремонт. У вас ничего такого не производилось?
Он изменился в лице.
– Простите, но это чья-то ошибка. Или кто-то на нас наговаривает. Здесь солидные апартаменты, а не какой-то паршивый клоповник!
– Вот как? Тогда, господин консьерж, позвольте вам кое-что подсказать.
– Что же?
– Нельзя говорить «вторгаетесь в интим». «Вторгаться» можно только в личную жизнь…
На этом я покинул «Розовые холмы». Окошко за моей спиной с треском захлопнулось. Не самый учтивый способ прощания.
Выйдя на улицу, я пожалел, что так обошелся со стариком. Все-таки самая большая гордость на закате его жизни – в том, что он служит в таких шикарных апартаментах.
С неприятным привкусом под языком я достал мобильник, раскрыл блокнот с телефоном Киэ Саэки и набрал номер. «Никого нет дома. Оставьте, пожалуйста, сообщение…» Я отключился и посмотрел на часы. Девять с мелочью.