Тьма наступает
Шрифт:
— Да. Ты что-то о нём знаешь?
— Ровным счетом ничего. Просто в книге было другое имя — Жан-Клод Дюбуа. И я ожидал услышать его. Пока ты изучала материал, с таким именем никто не попадался? Может, у Крюссена есть компаньон? Или спонсор?
Кристина покачала головой:
— Крюссену не нужны ни компаньоны, ни спонсоры. Он сам очень богат, единственный наследник известного банкира. Управление банками передал нанятым сотрудникам, живёт в своё удовольствие. И я помню имя Дюбуа, не пропустила
— Света, — решил я, — остаёшься здесь, наблюдаешь за Тьмой. Если вдруг прорвёт, постарайся продержаться до нашего прихода. Джонатан, ты тоже здесь. Через тебя будем держать связь. Если вдруг чего — немедленно к нам.
— С вашего позволения, мсье Барятинский, я тоже не останусь в стороне.
На этот голос мы обернулись все, включая Джонатана.
Мсье Триаль, представитель Тайной канцелярии в Париже, знакомый мне по предыдущим операциям, приветственно поднял шляпу. Церемонно поклонился Кристине и Свете.
— Мадемуазель…
— Рад вас видеть, мсье Триаль, — протягивая ему руку, искренне сказал я.
С умением мсье Триаля внезапно материализоваться из воздуха был хорошо знаком. Не удивился.
— Взаимно, мсье Барятинский, — расплылся в радушной улыбке Триаль. — Совершенно взаимно!
— Государю императору — ура! — с достоинством представился Джонатан.
— О, — восхитился Триаль. — Вы обзавелись фамильяром, мсье Барятинский? Какой любопытный выбор…
— Кто это? — с интересом уставившись на Триаля, спросила Света.
— Вот и познакомитесь, — сказал я.
Появлению Триаля обрадовался. Бросать Свету одну в чужом городе, в незнакомой обстановке, пусть даже под охраной Джонатана — та ещё лотерея.
— Кристина! Идём.
До отеля «Мариот» мы добрались на такси. В вестибюле Кристина уверенно прошагала к лифту. Скомандовала мальчишке-лифтеру, распахнувшему двери:
— Третий этаж.
А выйдя из лифта в коридор и взглянув на указатели номеров, объявила:
— Нам сюда, — повернула направо.
— Берёшь реванш за то, что в прошлый раз в Париже заблудилась? — улыбнулся я.
— Просто хорошо подготовилась к предстоящей операции, — буркнула Кристина.
— Не совсем.
— Почему? — она даже остановилась.
Вместо ответа я притянул Кристину к себе и поцеловал. Она попробовала было сопротивляться, но быстро прекратила.
Только когда я её отпустил, прошептала:
— Костя. Ну разве же время…
— Да времени у нас с тобой никогда нет, — вздохнул я. — Решено. Победим Тьму — поедем в отпуск! В каком он номере, говоришь?
— Четвёртый, люкс, — вздохнула Кристина.
Двери номеров в «Мариоте» были снабжены электрическими звонками. Но звонить я не стал — рассудил, что это пустая трата
Самым сложным оказалось отыскать в огромном номере постояльца. Люкс в «Мариоте» состоял из двух спален, столовой, гостиной, кабинета и гардеробной. Мы с Кристиной последовательно заглянули во все помещения, но Анри Крюссена не обнаружили. Хотя он здесь определенно должен был присутствовать — в коридоре на вешалке висели пальто и шляпа, а на полу в спальне валялась разбросанная одежда.
Я прислушался. И пошёл на звук — льющейся воды. Тому, что к этому звуку примешиваются другие, поначалу не придал значения. И лишь распахнув дверь ванной комнаты и увидев открывшуюся сцену, сообразил, что за моей спиной стоит Кристина.
Которая пробормотала:
— Ах!
Закрыла лицо руками и поспешила скрыться в глубине номера.
— О-ля-ля! — приветствовал меня голый Анри Крюссен.
Он стоял под душем и обрабатывал пышную, постанывающую от удовольствия барышню. Та уперлась руками в стену, глаза закрыла. Меня даже не заметила.
— Тебе чего, приятель? Доставка? Эти лентяи вспомнили, что я заказывал шампанское? — Крюссен говорил по-французски. Моё появление его совершенно не смутило.
— Не совсем. Разговор есть. — Я заставил цепь на запястье засветиться.
Соображал Анри Крюссен хорошо.
— Понял, мсье аристократ, — глянув на цепь, только и сказал он. — Ускоряюсь, — и усилил натиск.
Барышня застонала громче.
Я бы мог, конечно, заставить Крюссена прервать своё занятие. Но что-то мне подсказывало, что управится он быстро.
Не ошибся. Не прошло и трёх минут, как Анри Крюссен появился в гостиной — босой, завязывающий на ходу пояс гостиничного халата.
— Что угодно мсье аристократу?
Крюссен взял с журнального столика полупустую бутылку шампанского. Взболтал оставшееся содержимое, печально на него посмотрел. Вздохнул и огляделся по сторонам.
Закрытых бутылок нигде не наблюдалось, на полу валялись три пустые. Крюссен вылил то, что осталось в бутылке, в бокал. Предварительно стерев с его стенки след помады.
— Чьей идеей была организация выставки? — спросил я.
С каждый шагом этого парня всё меньше верил в то, что он — новые врата Тьмы. Крюссен, как и сказала Кристина, жил в своё удовольствие. И выбираться в ближайшее время из гостиничного номера определенно не собирался.
— Минутку. Дайте подумать.
Крюссен отхлебнул из бокала. Моему вопросу он не удивился. Он в принципе не выглядел человеком, способным чему-то удивляться — видимо, своеобразный образ жизни приучил сохранять спокойствие в любой ситуации.