Тьма, сгущайся!
Шрифт:
Новая серия вертикальных сейсмических сотрясений свалила Дона с ног. Он выставил руки как раз вовремя, чтобы смягчить падение. На этот раз сотрясение продлилось дольше — ему сопутствовало несколько боковых толчков. Кратер Платона колыхался до самого горизонта, словно озеро густой тягучей жидкости. Потоки пыли поднимались и опадали. В сущности, это больше напоминало земные фонтаны из воды, нежели фонтаны лунной пыли. Волны пыли вздымались вокруг остроконечных скал и целые облака пыли опускались на шлем Дона.
Вертикальные толчки неустанно чередовались с горизонтальными. Скафандр гремел, словно пустая консервная
Мерриам решил больше не испытывать судьбу, и словно жук, покрытый серебряной пылью, пополз в сторону кораблей. Он страшно сожалел, что у него сейчас не столько ног, сколько у этих насекомых.
Приближаясь к автомобилям, которые четко вырисовывались у подножия темных скал, члены симпозиума разделились на группы. Свет Странника, составленный из гармонирующих друг с другом — желтого и фиолетового, придавал окружающим какой-то странный оранжевый оттенок.
— Наверное, люди из Лунного Проекта знают гораздо больше нас — произнес с оттенком зависти в голосе Хантер, обращаясь к Полу — Прежде всего, у вас прекрасная система оповещения и распространения информации. И, кроме того, орбитальные телескопы, радары и все прочее!
— Я не уверен, что это очень уж хорошо — ответил Пол — Работа в Проекте вырабатывает у всех узкоспециальные взгляды на происходящее, разумеется, страдающие некоторой фрагментарностью.
Коротышка подошел к ним — правой рукой он на коротком поводке удерживал Рагнарока, а в левой держал блокнот.
— Вы меня еще не забыли? — весело спросил он — Меня зовут Кларенс Додд. Может быть, вы будете так любезны и подпишетесь? — умильно спросил он, протягивая Марго блокнот — Завтра многие будут говорить: «Почему я не подписался?» Но будет поздно.
Марго, пытаясь удержать вырывающуюся кошку, огрызнулась:
— Ох, ну что ж вы прицепились, идиот!
— Я подпишу, Доддси — весело воскликнул Брехт — Только идите отсюда и перестаньте дразнить зверушек.
Анна тихо засмеялась.
— Ты знаешь, мамочка, мне нравится мистер Брехт — сказала она.
Рыжеволосая женщина во фраке ответила ей едва заметной улыбкой.
— Прекрасно! Может быть, такая реклама убедит твою мамочку! — закричал Профессор.
Пол взял Марго за локоть и уже хотел было отвести ее к машине, но почему-то остановился и посмотрел на Странника. Окруженная фиолетовым полем желтая плоскость была теперь четкой — более широкая у основания, сужающаяся кверху, изогнутая у самой верхушки. Новая фигура не давала Полу покоя.
Кларенс Додд — Коротышка (как его продолжал называть про себя Пол) — отдал Брехту поводок Рагнарока и быстро нарисовал новый, упрощенный рисунок, заштриховывая фиолетовую плоскость горизонтальными линиями. Под рисунком он написал «Через час».
Один из автомобилей, красный лимузин, резко рванулся с места, стремительно набирая скорость.
Внезапно раздался женский крик:
— Помогите, помогите! У Ванды, кажется, сердечный приступ!
Рагнарок заскулил. Мяу зашипела.
Неожиданно Пол понял, что ему напоминает желтое поле — динозавра с длинными челюстями, стоящего на мощных зеленых лапах. Он почувствовал, как покрывается гусиной кожей. Вдруг его затрясло, дрожь охватила все тело.
В детские годы Пол любил становиться посреди качелей, висящих на крыльце — это
Среди криков и призывов о помощи прогремел командный голос Хантера:
— Держитесь как можно дальше от автомобилей!
Марго прижалась к Полу. Мяу, зажатая между ними, тихо пищала.
Коричневая скала словно выпятилась и покрылась глубокими трещинами. Через мгновение она начала разваливаться — сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, словно под сокрушающими ударами молота в руках какого-то великана. Посыпался град камней. Осколок ударил Пола в щеку, но сейчас было не до того, чтобы обращать внимание на боль. В воздух поднялась туча пыли. Неожиданно потянуло сильным запахом влажной земли.
— Быстро! Быстро! — кричал Хантер — Кого-то засыпало.
Пол бросил еще один взгляд на желтый вертикальный контур, ярко фиолетовой каймой на черном фоне звездного неба, и только сейчас понял, кто перед ним.
Тиранозавр-рекс!
Площадь Першинга — комплекс небольших фонтанов и ухоженной зелени, растущей на крыше подземного городского гаража и атомного бомбоубежища — находится в самом сердце старого района Лос-Анджелеса.
В эту ночь пьяницы, бродяги и немногочисленные прохожие, которые после обычных здесь белок и голубей являлись самыми частыми завсегдатаями этого места, могли наблюдать нечто значительно более интересное, чем взлохмаченные бороды проповедников, предрекающих Второе Пришествие и истерические жесты оборванных монахов.
В эту ночь завсегдатаи площади вывалили на угол улицы Оливе и Пятой Авеню, где лицом к гостинице «Балтимор», к Бункер Хиллс и к зданию баптистов, служащему одним из главных театров в городе, стоит бронзовая статуя, изображающая задумавшегося Бетховена. Свет Странника залил лица людей, обращенные вверх, в молчании наблюдающие за странным огромным знамением в южной части неба. Глаза Бетховена, который смотрел вниз, на свой расстегнутый жилет, запачканный птичьим пометом, оставались, однако, в тени бровей музыканта и его буйной гривы волос.
Мгновение царила напряженная, полная ужаса тишина, а потом раздался приглушенный далекий грохот. Какая-то женщина вскрикнула и собравшиеся оторвали глаза от неба. Некоторое время им казалось, что по улице Олив бегут мощные гривастые волны, увенчанные желто-фиолетовой пеной — огромные волны черного океана, которые ворвались на тридцать километров вглубь суши к северу от Сан-Педро, заливая верфь и автостраду в Лонг Бич.
Неожиданно собравшиеся поняли, что это по самой земле пробегают жуткие волны под влиянием подземных толчков, распространяющихся с юга на север. В следующую минуту грохот превратился в ужасающий рев сотни реактивных самолетов, асфальтовые волны начали вздыматься на еще большую высоту, сбивая людей с ног и обрушивая стены домов.