Тьма века сего
Шрифт:
— Не могу знать. Надо будет — скажут. А вам, думаю, скажут прямо сейчас, — добавил он, когда впереди показался внушительный легко узнаваемый шатер с опущенным пологом.
Курт придержал шаг коня, замедлившись, потом и вовсе спешился, и Мартин с зондером последовали его примеру.
Почти все свободное место у входа в шатер было занято людьми, очевидным образом поглощенными одним-единственным делом — ожиданием, и так же очевидно было, кого именно здесь ждали. Фридрих, сидящий у самого входа, увидел гостей первым и поднялся, сделав один порывистый, нетерпеливый шаг навстречу, а следом за ним шагнули
Зондер поднял руку, молча кивнув, и стоящая за спиной Висконти Альта в сером одеянии сестер-целительниц бросилась вперед, весьма неучтиво оттолкнув с дороги замешкавшегося кардинала. На Мартина она налетела сходу, обхватив за шею и едва не повиснув, ткнулась лицом в его плечо и замерла, не говоря ни слова.
— Ну… — неловко пробормотал тот, — ладно тебе. Я же в порядке…
Альта рывком отстранилась, глядя ему в глаза, и на ее лице отобразилась такая буря чувств, что Мартин болезненно поморщился, точно получив тычок под дых.
— Ты в порядке? — переспросила она недобро и повторила свирепым громким шепотом: — Ты в порядке?! Ты стриг, ау! Это порядок, по-твоему?!
— Да.
От того, как внезапно спокойно прозвучал ответ, Альта запнулась, несколько мгновений все так же пристально глядя брату в глаза, и, глубоко переведя дыхание, отступила еще на шаг назад.
— Что ж тебя вечно тянет в неприятности… — тоскливо вздохнула она, и Мартин с усилием улыбнулся:
— Как сказал один неглупый парень, если не жить интересно — зачем вообще жить.
— Умников развелось… — устало отмахнулась она и лишь теперь обернулась к Курту, тихо уточнив: — Мы все правильно поняли, Александер… да?
— Никто из нас не знал, что так получится, — отозвался он сдержанно. — Ни Мартин, ни я, ни сам он.
— Если б я хотя бы мог предположить… — начал стриг, и Альта со вздохом махнула рукой, оборвав:
— Нет, не сожалей. Мы все понимаем, что он был рад от этого избавиться. Это мы не рады и нам плохо, а ему сейчас наконец-то хорошо.
— Гессе, Бекер.
Висконти, все так же стоящий у шатра, коротким кивком указал на вход и, не дожидаясь ответа, откинул полог в сторону и вошел внутрь. Наследник бросил взгляд вослед папскому нунцию, но остался стоять, где был.
— Бить будет? — серьезно спросил Курт, и Альта вздохнула:
— Не исключено. У нас сегодня весело.
— Я привяжу ваших коней, — подал голос Штакельберг. — Идите.
Курт молча кивнул, передав ему поводья, и вместе с Мартином двинулся к шатру.
— Майстер Бекер, — окликнул зондер и, когда тот остановился, обернувшись, без улыбки сказал: — Было бы… интересно снова с вами поработать.
— Да, — отозвался тот, помедлив. — Мне тоже.
— И мне, — добавил Фридрих, когда стриг приблизился, и невесело улыбнулся: — Рад, что вы живы, Мартин. Как бы там ни было и в каком бы то ни было
— Вот это тебя угораздило, — одними губами шепнул Хагнер из-за спины наследника, приподнял полог, пропуская принца внутрь, и скользнул следом за ним.
— Как я понимаю, серьезная проверка моей благонадежности откладывается на неизвестный срок? — уточнил Мартин, когда присутствующие расселись, и Висконти сумрачно отозвался:
— Тебя одобрил отец Альберт, у тебя на руке четки святого Юргена, а главное — Гессе привез тебя живым и не в кандалах. Полагаю, этого пока довольно, чтобы счесть тебя пригодным. Выражаю всем нам соболезнования в связи с утратой Александера, а тебе персонально — в связи с нелегкими испытаниями, которые, предполагаю, пришлось пережить и еще придется. Я надеюсь, ты осознаешь, во что вляпался?
— Всецело.
— Excellenter [162] , — кивнул кардинал. — А теперь, господа дознаватели, все то, что было описано в шифровке, но с деталями, подробно и быстро. Я слушаю.
Германия, апрель, 1415 a.D..
Эти врата никогда не открывались. Точнее сказать, Никлас никогда такого не видел, хотя слышать доводилось: один из предшественников рассказывал, что видел лет десять назад, как в монастырь привезли нового насельника. Предшественник уж сам десять лет как отошел в мир иной, и за это время ни одного подобного свидетельства Никлас более не слышал. С другой стороны, болтать о службе в целом и местных происшествиях в частности как-то и не принято было даже среди своих…
162
Отлично, превосходно (лат.).
Сам Никлас за четырнадцать лет несения поста в этой привратной башне лишь трижды видел посетителей — дважды являлся кардинал Сфорца, в одиночку и в сопровождении Антонио Висконти, и один раз внутрь темной каменной громады было велено пропустить «члена Совета», о котором Никласу ничего известно не было. Выглядел он как обычный городской хлыщ, щенок двадцати с небольшим лет от роду, однако внутри пробыл невероятно долго — дольше, чем оба кардинала когда-то, а стало быть, насельникам монастыря нашлось о чем с ним поговорить.
Ни одно из этих посещений Никлас с сослуживцами особенно не обсуждал, обойдясь несколькими малозначащими фразами, хотя, надо заметить, прямого запрета на такие разговоры со стороны руководства никогда не было. Существовало, разумеется, указание не болтать о службе за пределами службы, однако обсуждать ее с собратьями по ремеслу не запрещал никто и никогда, но желания это делать почти никогда не возникало. Почему — этого Никлас не мог до конца понять сам, но многажды замечал, как неотвратимо скатывается дух куда-то в бездны уныния и тоски, стоило лишь беседе со скучающими сослуживцами отойти от обыкновенного обсуждения женщин, погоды, собак, лошадей и оружия и направиться в тему этого монастыря и обитающих в нем людей.