Тьма века сего
Шрифт:
— … тогда бегать за ним мы можем долго, выматывая армию переходами, боями и штурмами, перебирая замок за замком, а потом попросту увязнем в сугробах.
— Именно, — кивнул Фридрих, тихо шлепнув по карте ладонью.
— И еще один вопрос, — добавил Курт. — Почему он бегает? Кюнрингербург был идеальным местом укрытия — гористая местность, замок на скале, мы половину армии могли положить, пытаясь до него добраться. Но оттуда он ушел. Аггштайн — по сути скала и есть, оттуда он долго мог поплевывать на нас, пока мы теряли бы людей в попытке его взять. Но он ушел
— Поттенбрунн — тоже не лачуга с гостеприимно распахнутыми воротами…
— Но все же — почему он сменил два неприступных замка в скалах на крепость в чистом поле, защищенную лишь стенами да рвом? Почему не принимает бой сейчас? Не может? Не хочет? Тянет время? Зачем и — до какого момента? И главное: а кто именно бегает, тянет и не принимает — Альбрехт или Косса?
— Есть предположения?
— Я просто oper, — пожал плечами Курт. — Не полководец, не политик…
— Мы идем не против какого-то бунтующего королька, а против еретика и малефика, — напомнил Фридрих с мимолетной невеселой усмешкой. — Полагаю, что мнение инквизитора как раз и было бы весьма уместно. Что думаете, майстер Гессе?
— Либо правы вы, и Австриец просто выматывает имперские силы, оттягивая главное сражение, — ответил Курт, помедлив, — либо всем заправляет не он, а Косса, который планирует нечто. Обряд, инициацию… Словом, что-то такое, что поднимет его возможности на новую ступень. Согласитесь, Фридрих, для Антихриста, на чье звание Косса замахнулся, он сейчас откровенно хлипковат и прекрасно это знает. Чего-то он ждет или ищет. Возможно, именно в том замке есть нечто, что ему нужно.
— Что именно это может быть?
— Не знаю. Мне нужно знать историю этого места — официальную и полумифическую, а лучше еще и местные байки, но это, как вы сами понимаете, в нашем случае сложновато. Кроме того — возможно, что дело и не в месте. Возможно, переданный Урсулой камень ему еще не доставили, а возможно — магистериум уже у него, но одного камня недостаточно, и он ждет доставки еще одного ингредиента или артефакта… Или определенного дня — определенного каким-то взбредшим ему в голову пророчеством или положением Луны и Марса, или его собственными ресурсами, чем угодно, и именно до того дня он намерен бегать от нас из замка в замок… Чтобы сделать какие-то выводы, мне нужна информация. В любом случае, своего добьется тот из нас, на чьей стороне в итоге окажется время. Цену времени он хорошо знает, и пока оно идет против нас.
Глава 40
— Пришел враг.
Голос разносился далеко, перекрывая редкий нечаянный звон, стук или скрежет. Ряды застыли окаменевшими, молчаливыми, но человек есть человек, ему нельзя не шевельнуться, не вздохнуть громче обыкновенного, не переступить с ноги на ногу, не скрипнуть ненароком башмаками. Люди вздыхали, скрипели и шевелились, создавая ровный шум, но голос разносился далеко, перекрывая редкий нечаянный звон, стук или скрежет…
— Так сказал наместник Христа, призвавший нас на эту священную войну.
Вдалеке, где голоса
Слышал все равно не каждый, но то не беда — им, не услышавшим, потом расскажут, что говорилось здесь, повторят самое главное, что врежется в память и сердца. Говорить слово в слово, мгновение в мгновение с тем, главным голосом все равно не получалось, но священники и министранты читали — громко, четко…
Месяц назад.
Враг пришел ранним утром, почти ночью, когда рассвет лишь начал лениво просачиваться сквозь тьму.
Врага ждали: на сей раз разведка сработала идеально, и врага ждали — знали, откуда ждать, сколько ждать, когда ждать.
Не знали лишь, кого ждать.
Разведчики из maleficanes и Альта в один голос твердили, что ждать надлежит не только рыцарей и пехоту, не только стрелков и пикинеров, и на сей раз это будет не два с половиной мажка, способных лишь на порчу погоды, устрашение лошадей или velamentum.
Разведчиков из maleficanes и Альту майстер Курт Гессе выслушал внимательно. Очень внимательно. После чего, приложив все свое красноречие, призвал всех присутствующих на совете в императорском шатре здесь же и сейчас потребовать от венценосного полководца клятвы с сего дня не лезть в первые ряды, а лучше — вовсе оставаться лишь позади войска. «Искренней и недвусмысленной клятвы», — многозначительно уточнил Курт, когда Фридрих собрался было кивнуть.
С венценосным полководцем после небольшой, но жаркой дискуссии присутствующие сошлись на формулировке «без крайней на то необходимости».
Альта громко и четко обязалась ни на шаг не отходить от своего подопечного, вверенного ее заботе Советом Конгрегации.
Подопечный одарил присутствующих хмурым взглядом, и совет продолжился.
— Не мы пришли сюда как враги — враг пришел к людям.
Ровный шум на миг стал чуть громче — кто-то переглянулся, кто-то кивнул, кто-то опустил голову; сотни, тысячи стальных, кожаных и стеганых одежд и лат звякнули, скрипнули, зашуршали — и шум снова утих…
— Враг пришел давно, пришел — и скрывался между людьми. Неузнаваемый, тайный, двуличный. Не от всех ему удавалось укрыться, многие и многие видели его гнилую суть и указывали другим. Но их не слушали, пока враг не раскрыл себя.
Месяц назад.
Враг пошел в атаку с ходу, не скрываясь, не пытаясь выманить на себя, явно надеясь застать лагерь еще спящим.
«Силы на сей раз серьезные, но все равно это лишь расчет на быстрое нападение и быстрое отступление, просто потрепать», — так сказал епископ фон Берг.
Фон Берг служил переводчиком с военного на инквизиторский с видимой охотой и легкой, но хорошо заметной завистью. Курт просто слушал, смотрел, кивал и пытался разобраться в том, что видит и слышит.