Тьма века сего
Шрифт:
Рафар заставил себя улыбнуться, хотя глаза его по-прежнему горели:
– Святоша Буш побежден, его имя смешано с грязью. Неуемная ищейка Хоган теперь беспомощен, как разбитый параличом старик. Предательница, Служительница, уничтожена, и это ничтожество, ее друг, тоже убран с дороги. Все остальные сбежали, – Рафар кивком головы показал на город. – Смотри, Люциус, где ты видишь сияющие небесные войска, планирующие над городом? Где блеск их мечей? Где их несчетные сторожевые посты вокруг?
Он издевался и над Люциусом, и над Толом одновременно.
– Тол,
Все еще держа перед собой Люциуса, Рафар подозвал другого демона.
– Сообщи Стронгману, что все готово и он может войти в город, когда захочет. Все препятствия устранены, Рафар выполнил свою задачу, и город Аштон готов пасть к его ногам… – с этими словами Рафар отбросил Люциуса, как гнилое яблоко.
Люциус вскочил с земли, униженный и потрясенный, и исчез под громкий хохот бесов.
Глава 33
Укладываясь вечером в постель, Эдит Дастер чувствовала необыкновенное беспокойство в духе, поэтому когда ее разбудили два сияющих существа, она не слишком удивилась, только вздрогнула от неожиданности.
– Слава Богу! – воскликнула она восхищенно, едва открыв глаза.
Гости выглядели дружелюбными и участливыми, но выражения их лиц были серьезны. Один из них был светловолосый, другой, помоложе, черноволосый. Головами они доставали до потолка, а сияние их белоснежных одежд заливало всю комнату. У обоих на поясах были сверкающие ножны, рукоятки вложенных в них мечей были из чистого золота и украшены драгоценными камнями.
– Эдит Дастер! – сказал светловолосый глубоким приятным голосом. – Мы идем в сражение за город Аштон, и победа зависит от молитв святых Божьих. Тебе, знающей Господа, необходимо молиться и призвать на молитву других. Молитесь за поражение врага и освобождение праведников.
– Пастор Буш в тюрьме, – добавил темноволосый, – позвони его жене Мэри, поддержи ее.
Они исчезли так же внезапно, как и появились, в комнате снова стало темно. Дастер была уверена, что уже видела их когда-то раньше, может быть, во сне, а может, среди обычных людей.
Поднявшись с постели, она положила подушку на пол возле кровати и встала на колени. Ей хотелось и смеяться, и плакать, и петь.
Старая женщина чувствовала возложенную на нее обязанность и силу ее исполнить. Она сложила дрожащие Руки на постели, склонила голову и начала молиться. Слова шли из глубины ее сердца, ее души, протест против атаки на Божий народ, на Его народ, на Его святых, молитва о силе и победе во имя Иисуса. Она связывала злых духов, которые пытались украсть жизнь, украсть сердце в этом обществе. Имена и лица проносились в ее памяти, и Эдит молилась за всех них, ища у престола благодати защиты и спасения
Сверху Аштон выглядел безобидным игрушечным городком, нарисованным на куске холста, кукольные жители которого по-прежнему спали, несмотря на серо-красные полосы рассвета, надвигающиеся на город с холма на востоке. Улицы замерли без движения. Ни огонька. Молочные фургоны застыли на стоянках.
Откуда-то из-за облаков, в ореоле розового света, донесся одинокий, высокий серебряный звон. Ангел-воин стремительно по спирали спускался с неба. Вскоре он растворился среди улочек и зданий. За ним появился второй и так же тихо и быстро бесследно исчез внизу.
Эдит Дастер продолжала молиться.
Двое ангелов подлетели к городу и, сложив за спиной крылья, камнем кинулись головой вниз в глубину улиц. За ними появился еще один и, описав широкую дугу над городом, исчез на противоположной окраине. Потом следующие четыре ангела скрылись в разных местах. Затем еще два, затем семь…
Телефонный звонок вырвал Мэри из тревожного сна, которым она забылась на диване.
– Алло? – глаза ее оживились. – О, Эдит, я так рада, что вы позвонили! Я пыталась к вам дозвониться… я еще не ложилась, но у меня, должно быть, номер не правильно записан или телефон не работал… – потом она, плача, начала рассказывать Эдит обо всем, что произошло накануне вечером.
– Ты должна отдохнуть и успокоиться, пока я не подойду, – посоветовала Эдит. – Я провела на коленях целую ночь, и Бог действует, не сомневайся! Мы вырвем у них Ханка, и еще многое произойдет!
Эдит надела свитер и спортивную обувь. Она направилась к Мэри. Никогда еще она не чувствовала себя такой молодой.
Джон Колмэн в это утро проснулся очень рано, потрясенный увиденным сном, и больше не мог уснуть. Патриция знала, что он переживает, с ней ведь произошло то же самое.
– Я видел ангелов!
– начал Джон.
– Я тоже видела ангелов, – ответила Патриция.
– И… и я видел демонов, Патти! Безобразные сущеег-ра! Между ними происходила битва. Это было…
– Ужасно.
– Потрясающе, в самом деле, потрясающе!
Они позвонили Ханку. Ответила Мэри. Они услышали обо всем, что произошло, и поделились с ней своими переживаниями.
Анди и Джун Форсайт всю ночь не могли заснуть. Утром Анди был раздражен, и Джун старалась не попадаться ему на глаза. В конце концов, за завтраком, Анди решился заговорить:
– Это, должно быть, Господь. Я не знаю, что это еще может быть.
– Но почему ты так раздражен? – как можно мягче спросила Джун.
– Потому что до сих пор я не испытывал ничего подобного, – голос у него задрожал. – Это… у меня такое чувство, как будто я должен молиться, как будто… что-то должно произойти, и я не найду себе покоя, пока это не случится.
– Видишь ли, – сказала Джун, – я вполне понимаю, что ты имеешь в виду. Не знаю, сумею ли я это выразить, но у меня всю ночь было ощущение, что мы не одни. Кто-то был с нами и наполнил нас этим желанием.