Тьма
Шрифт:
Ладно, как говорится, не его собачачье дело, как сказал бы боцман. Ведешь – веди. Проводи.
Три десятка лет он уже здесь. Сначала молодым офицером, а теперь уж начальник конвоя. Менялись суда и корабли, менялись сезоны и ледовая обстановка, менялись глубины и мели, менялись медведи и тюлени. Но жена всегда ждала его на берегу. Как она не выгнала его до сих пор? Он же совершенно невозможный человек и сам это знает. Сколько составов команд поменялось, но все крестились за его спиной, когда он молча проходил мимо. Впрочем, с женой он себе ничего такого не позволял. Достаточно
– Товарищ капитан, курсом на сближение караван 2017-42. Сближение четверть часа. Прохождение левым бортом от нас. Дистанция – двадцать кабельтовых.
Кивок старпому.
– Добро. Смотри, Палыч.
Старпом кивнул.
– Есть смотреть.
Караваны шли навстречу. Через льды.
Чётные караваны шли на запад, а нечетные на восток, потому не всегда шла нумерация подряд, но движение было активным. Иной раз караваны сопровождали по два-три ледокола, ведь не всегда тут ходили транспорты ледового класса. Но самая короткая магистраль морских перевозок была заполнена грузами всегда.
Железные магистрали не всегда могут перевезти требуемые грузы. Тем более габаритные. Тем более такие, какие они сейчас транспортируют на космодромы «Дальневосточный» и «Ивовая Гавань». И тут иной раз посмотришь внимательнее на эта самые «два сейнера» из Адмиралтейских верфей.
Орбита Земли. Космический корабль «Благословенная». 27 октября 2017 года
Внизу гремела гроза. Слышно, конечно, не было, но сверкало в атмосфере обширно. Где-то на севере переливалось полярное сияние. На востоке скоро покажется солнце и наступит рассвет. Наступит и превратится в бесконечное светило, которое не завершится до самого окончания их миссии.
Как-то так получилось, что вся команда собралась у панорамного иллюминатора и смотрела на Землю. Все приготовления окончены, тесты пройдены, отчёты завершены, всё вроде нормально, через виток старт. И каждый решил «глянуть в окно».
Молчали все.
Просто все.
Видимо, каждому было о чём подумать.
И о ком.
Орбита Земли. Космический корабль «Благословенная». 27 октября 2017 года
– Борт Три тысячи тридцать три. Мы готовы начать отсчёт.
Самойлов кивнул.
– Звёздный, принято. Мы готовы.
Экипаж замер в ложементах. Всё были в полётных скафах. Зачем? Одному Богу известно. Спасатели утверждают, что скафандр может дать им лишние минуты на спасение выживших среди экипажа.
Смешно.
Но без скафов не дадут добро на старт.
Висевшая в ложементе рядом со мной Марфа громко шептала:
– Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных…
Голос в динамиках перебил её шепот:
– Десять… девять…
Трансляция шла в прямом эфире. Миллиарды людей следили сейчас за стартом нашей миссии…
Терра Единства. Ромея. Восточная Африка. Маркизат Русская Джубба. Космодром «Царский Берег». Зал Героев. 27
Диана сжимала в руках Катю и смотрела на огромный виртуальный экран. Общая панорама самого корабля на орбите, панорама внутри кабины звездолёта, семь окошек с трансляцией взлётных мест экипажа. Вот там её Миша. Улыбается. Машет рукой в камеру. Но чувствует она его напряжение.
Миша.
Господи, какие испытания Твои нужно принять, чтобы понять, как ты по-настоящему, искренне, любишь родного человека!
– Восемь… Семь…
На экране светилось: «Первая Звёздная Миссия». Пафосно и с преувеличением, пропаганда любит такие вещи.
– Шесть… Пять…
Катя мирно спала у неё на руках. Аяна стояла рядом и напряжённо сжимала свою сумочку, глядя на экран широко раскрытыми глазами.
– Четыре…
Арвадская и Трубецкая с мужьями стояли чуть дальше, но напряжение лилось в зал и с их стороны. Впрочем, напряжения хватало тут все и от всех.
– Три…
Терра Единства. Россия. Мариуполь. 27 октября 2017 года
Октябрь в Мариуполе в этом году выдался теплым. Плюс тринадцать сегодня. Охладитель не включал, но дверь фургона Тимофей оставил открытой. Душно.
Скоро холода. Может даже, и снег выпадет ближе к Новому году. Поэтому траву нужно успеть подстричь по всему городу. Чтоб не торчала безобразно из-под тонкого слоя снега. Так что у Тимофея и его коллег работы хватало.
Непроста работа газонокосильщика. Глаз да глаз нужен. Дюжина его автоматических подопечных, конечно, свою работу делали, всякие датчики работали и «чудес», как правило, не происходило, но случалось всякое. Выкатится такое «чудо» по какой-то причине за периметр газона, а там на тротуаре детская коляска. Или бабуля, дай ей Бог здоровья. Проблем не оберешься потом. Потому и сидит Тимофей перед мониторами в фургоне. Сегодня ещё восемь участков нужно отработать, а это значит, что механоидов-газонокосильщиков нужно восемь раз очистить, погрузить-выгрузить и вновь запустить на новом участке. И помнить, что «смотрители» от городской власти порхают над головой, проверяя качество покоса и уборки. А если что – коленом под зад и езжай в свой Старый Крым. Другие найдутся желающие устроиться в мегаполисе. Старый Крым, конечно, часть Мариуполя, но…
Окраина, что тут сказать.
Мариуполь нравился Тимофею. Тихий провинциальный мегаполис. Всего-то миллион населения. Особо тучерезов и нет, но есть море, парки, набережные и много всего всякого. Люди спокойные и тихие. Даже расслабленные. Конечно, огромный промышленный город, но не было на нём печати столиц – Константинополя, Москвы, Царьграда, Санкт-Петербурга, Владивостока. Скромно и мирно. И море хорошее. Потому и приезжали сюда любители отдыха всей семьей, благо инфраструктура и в самом городе, и на побережье на сто километров окрест позволяла провести своей отпуск не только без треволнений, но и со вкусом. Было и детей куда сводить, да самим родителям отдохнуть. Конечно, Средиземное море лучше, но там значительно дороже и куда более шумно. И очень пафосно.