Тьма
Шрифт:
Что ж, камеры везде. Нужно входить в положение. Чаевые на рабочем месте не приветствуются даже в Риме.
– Синьор…
Джованни склонил голову.
Егоров кивнул администратору.
– Синьор Амати.
Склонённая голова:
– Господин Егоров.
Степан позвал скучающую у стойки барышню.
– Ира, пойдём. Нас ждут номера.
– Неужели? Я уже устала от этой дыры!
Женщины полны причуд. Словно не она сюда притащила.
Терра Единства. Ромея. Новый Илион. Игровой дом «Царица Азии». 1 октября 2017
– Как сказал один рабочий, знал бы прикуп – жил бы в Сочи…
Николай пробурчал эту фразу себе под нос. С такими картами только в Сочи и жить. Карта откровенно не шла.
Гадство.
Нет, Сочи прекрасный город, но столицей игровой и прочей индустрии развлечений вот уже столетие был именно Новый Илион. Столица мирового кинематографа, витрина всего самого шикарного, престижного и дорогого в этом мире. Естественно, в эту сверкающую бриллиантами шкатулку собирались все алчущие себя показать, других посмотреть и развлечься по полной. И, конечно, поиграть.
Новый Илион, ворота Дарданелл, даже из космоса был виден, как невероятный драгоценный камень, который просто сиял невообразимыми по красоте красками, что уж говорить о прогулках по этому сверкающему великолепию. Набережные, улицы, заполненные отдыхающими площади.
Да, было красиво. Умели в Илионе подать товар лицом. Даже если это полная задница.
Остров. Императорская резиденция. 3 октября 2017 года
– Княгиня, у вас там форменный бардак в Сенате, если такое происходит.
Глава Сената России княгиня Белосельская-Белозерская склонила голову.
– Да, моя государыня.
– Где Черкасов?
– Ожидает в приёмной вашего Всемилостивого Дозволения на Высочайшую аудиенцию.
Мария перевела взгляд на министра внутренних дел Империи.
– Что установлено на данный момент?
Граф Уваров, не раскрывая папки, доложил:
– Государыня! Исходя из данных камер наблюдения и свидетельским показаниям, сын сенатора от Тульской губернии Николая Черкасова Алексей, находясь в состоянии наркотического опьянения, выехал на тротуар Тверской улицы в Москве. Восемь человек пострадали. Из них трое погибли, включая трёхлетнюю девочку. Городовым с большим трудом удалось отбить Алексея Черкасова от самосуда и расправы толпы. Сам сенатор позднее пытался деньгами и угрозами уговорить свидетелей отказаться от своих показаний и забрать заявления из полиции. Кроме того, пытался «договориться» со следствием, в том числе об уничтожении записей видеокамер. Задержать сенатора невозможно по закону, ввиду сенатского иммунитета, но он изъявил добровольное желания предстать перед Вашим Всевеличием и принести свои нижайшие извинения за поступки свои и своего сына.
Императрица холодно ответила:
– Извинения? Я тронута. Послушаю лично. Что пресса?
Министр информации граф Рязанов позволил себе пожать плечами:
– Беснуется, государыня. Резонанс огромный. И по факту события, и по поводу, что сын сенатора, и комментируя попытку толпы устроить самосуд на месте происшествия. Тема горячо обсуждается в миросети, а комментарии очень агрессивны. Многие считают, что сына сенатора оправдают
– Понятно.
У Маши заиграли желваки. Плохой признак для подчиненных. Эта милая прекрасная женщина была очень опасна в своём гневе. И везло тому, что получал по голове сразу, а не «потом». Она никогда никому ничего ни за что не забывала.
Никогда и ничего.
Ничего.
Никому.
Но дело выросло очень не вовремя. Если его не погасить в инфополе, если оно наложится на проблемы (на катастрофу, точнее говоря) с экспедицией к Орфнею, то всё вообще может пойти вразнос.
– Так, дело в Следственный комитет. Тут не до церемоний.
Министр МВД склонил голову.
– Будет сделано, Ваше Всевеличие.
– Хорошего дня. Вы свободны.
Те поклонились и церемониально вышли.
Императрица нажала кнопку под столом.
– Главу Следственного.
– Минутку, государыня. Соединяю.
Адъютант действительно провозился не более минуты. Видимо, Скворцов ждал такого звонка.
– Слушаю вас, Ваше Всевеличие. Добрый день.
– Так, Аристарх Иванович. День не слишком добрый, но здравствуйте. Примите к себе сына сенатора Черкасова для работы. Вы же слышали эту историю?
– Наслышан.
– Пусть ваши поработают для профилактики. Не калечить сильно. Внешне на суде он должен выглядеть чинно и благородно. Почти. Но очень-очень грустно. Организуйте утечку. Можно скрыто снимать. В назидание.
Игра была рискованной, но, во-первых, пока она болела, многие совсем зарвались и распоясались, во-вторых, лучше она недовольных аристократов кинет толпе на растерзание, чем они её той же толпе. В эти Игры она тоже играть умела.
– Далее. Круглосуточный усиленный контроль за сенатором, его женой, детьми и отследите их связи. Сюрпризов мне достаточно. Это понятно?
– Точно так, Ваше Всевеличие.
– Вот и славно. Занимайтесь. Держите в курсе.
– Слушаюсь.
Вновь вызов адъютанта.
– Слушаю, Ваше Всевеличие.
– Черкасов ещё там?
– Так точно. Ждёт аудиенции.
– Ну, осчастливь его. Пусть заходит.
Сенатор возник в дверях и начал что-то лепетать высокопарное и верноподданническое. Маша слушать не стала и пошла в напор сразу:
– Народ требует смертную казнь. Городовые не допустили самосуда. Но котёл возмущения вот-вот взорвётся. О чём вы думали, когда воспитывали сына?
– Государыня, я был занят на государственной службе во славу Отечества и Вашего Всевеличия. Я…
– Во славу? Точно «во славу?» Какая чудесная слава. В прежние времена за такую «славу» виновников публично четвертовали. А виновник именно вы. Ваш сын – это так, побочный эффект. У меня ещё будут вопросы к тем, кто за вами смотрел.
– Государыня, Христом Богом…
Маша взорвалась.
– Христа не трожьте! У меня тяжелая трость! Не доводите меня до греха! Ваш сын, пользуясь вседозволенностью, убил на центральной улице трёх человек и покалечил еще пять! Вы пытались запугать и купить свидетелей! Пытались подкупить полицию! Вы что о себе возомнили, а?!! Вам всё дозволено?! Хозяева жизни?!